Бесспорной версии нет. Условия договора. Совсем другая тень

— Около дома. В тот же вечер. После «Аджары» я приехал домой. Машину поставил у подъезда, вышел, запер. Смотрю, он стоит рядом. Спросил, что нужно. А он: «Ты Котик?» Говорю: «Допустим». Очухаться не успел — он уже нож держит у живота. «Смотри, козел, старушку обидишь — завалю». Я сначала понять ничего не мог. Оглянулся, нет ли кого моих. Этот говорит: «Не оглядывайся. Все равно завалю, хоть вас сто будет». Тут я заметил: он под марафетом. Спросил, что надо. Надо, говорит, чтоб сделал, как просили. И смотри: дунешь[32] хоть кому — от бейбута[33] не уйдешь. Что мне оставалось? Согласился. Да я бы… и так не стал ничего делать. Я уже решил: скажу Малхазу и все.

— Больше этот человек ничего не говорил? — спросил Окруашвили.

— Ничего. Повернулся и ушел. С тех пор я его больше не видел.

Манучар покосился в мою сторону: есть ли вопросы. Я показал глазами: нет. Вопросов не было, потому что я вспомнил, где мне встречалось это имя Таисия Афанасьева. Опять-таки в записной книжке Виктора Чкония!

Старушка

Телефон Таисии Афанасьевны, судя по цифрам, был батумский.

В тот же вечер я сел в поезд и утром был в Батуми. Первое, что сделал, — позвонил на телефонную станцию. Выслушав названный номер, мне сообщили: уже много лет этот телефон абонирует Логунова Таисия Афанасьевна. Дали точный адрес. Записав его, я поехал в РОВД.

Начальник РОВД, после того как я изложил свои сомнения, вызвал участкового. Участковый, выслушав меня, покачал головой:

— Логунова? Знаю ее хорошо. Но она ведь старенькая уже. Ей, кажется, шестьдесят девять. Если не все семьдесят.

— Живет одна?

— Одна. Муж умер лет десять назад. Родственники… Не помню, есть ли у нее дети. Кажется, есть дочь. Только, по-моему, живет далеко. Чуть ли не на Дальнем Востоке.

— Что вы можете сказать об этой Логуновой? — спросил я.

— Что скажу… Мирная, трудолюбивая женщина. Приветливая, тихая. В Батуми приехала давно, еще девочкой. Здесь вышла замуж. Я еще застал, когда она работала в поликлинике, в регистратуре. До этого, по-моему, была воспитательницей в детском саду.

— Не было ли слухов, разговоров, что к ней ходят посторонние? Скажем, молодые люди, мужчины?

— Вроде нет. Но могу поинтересоваться.

— Пока не нужно. Посмотрите, не видели случайно кого-нибудь из этих людей? — Я разложил привычный пасьянс фотографий: Челидзе, Джомардидзе, Чкония, Гогунава, добавив к ним еще и Котика. — Скажем, около дома Логуновой? Или на ее улице?

Изучив снимки, участковый покачал головой:

— Нет. Не видел.

— Сможете сейчас поехать со мной? К ней домой?

— Почему же нет. Раз надо, поедем.

— Только подождите, я позвоню в МВД. Дело касается ценного ювелирного изделия, поэтому к такой старушке лучше ехать с экспертом.

Позвонив Телецкому, я попросил его в связи с новым поворотом в деле о «Перстне Саломеи» подъехать по адресу Таисии Афанасьевны, который тут же продиктовал.

Дом Таисии Афанасьевны находился недалеко от РОВД, поэтому мы с участковым пошли пешком. Через десять минут были на месте, но Телецкий прибыл еще раньше — на дежурной «Волге». Втроем мы вошли в небольшой дворик.

Трехэтажный дом, в котором жила Таисия Афанасьева, был типично батумским — с мансардами, балюстрадами, наружными лестницами. Старушка занимала две небольшие комнаты и веранду на третьем этаже; окна выходили во двор. Когда мы с участковым и Телецким по узкой металлической лестнице поднялись на балюстраду, хозяйка гладила белье. Увидев нас, выпрямилась. Внешне Таисия Афанасьевна была примерно такой, как ее описал Котик. Сухая, с лицом, изрезанным морщинами, с выцветшими голубыми глазами, забранными назад седыми волосами.

Участковый улыбнулся:

— Здравствуйте, Таисия Афанасьевна. Как здоровье?

— Не жалуюсь.

— Если оторвем минут на десять, ничего?

— Пожалуйста. Проходите в комнату.

В комнате, усевшись за стол, старушка внимательно изучила все показанные ей фотографии. Взяла фотографию Челидзе, кивнула головой:

— Тех не знаю. А это мой хороший знакомый — Сергей Петрович Убилава.

— Давно его знаете? — спросил я.

— Лет десять. Когда-то вместе работали в поликлинике.

Несовпадение! Сергеем Петровичем Убилавой Челидзе стал лишь три года назад.

Таисия Афанасьевна вздохнула:

— Я за него каждый день свечку должна ставить. Спаситель он мой.

— Спаситель?

— Ну да. Он же меня от смерти спас. Камни были в почках. Муки адовы, да и вообще — умирала уже. А он… Лекарство привез из-за границы. Ну и вот живу. Забыла про эти камни.

— Давно он вам помог? С камнями?

— Уж третий год пошел, как вылечилась.

— Простите, вы всегда знали этого человека как Сергея Петровича Убилаву?

Таисия Афанасьевна прищурилась:

— То есть как? А как я его еще должна знать?

— Ну мало ли…

— Что-то вы не то говорите, товарищ. — Вздохнула, разгладила руками скатерть. — Сергей Петрович. Как еще. Он мне сам сказал.

— И давно он это сказал?

— Что значит давно? Сказал и сказал. Я не помню, когда это было. Разве это важно? Ему знакомые звонят, по моему телефону. Спрашивают Сергея Петровича.

— По вашему телефону?

— Ну да. Мы с ним уговорились. Некоторым людям ему неудобно телефон давать, он меня попросил. Мне ж не трудно.