Бесстрашие (ЛП)

Вход довольно узкий, максимум для одного человека, но как только мы протискиваемся, дальше он расширяется. Нас окружают трёхсотметровые оранжевые скалы, отполированные дождевой водой. Извилистые, они простираются на несколько километров вперёд. А под ногами лишь песок и твёрдый ил.

— Как здесь красиво, — произносит Сиенна, запрокинув голову и глядя вверх.

— Идём дальше, — предлагаю я. Мы заходим глубже в щелевой каньон. Иногда коридоры становятся такими узкими, что нам приходится протискиваться или взбираться выше туда, где пошире.

— У тебя же нет клаустрофобии, я надеюсь? — спрашиваю я, когда мы попадаем в ущелье такой ширины, что приходится идти боком.

— Нет, слава богу, — говорит она.

По пути нам встречается маленький ручеёк, который мы перепрыгиваем. Сиенна идёт впереди, поэтому я наклоняюсь и брызгаю на неё водой. У неё намокает спина, а я запоздало понимаю, что вода здесь ледяная.

Она оборачивается, шок сменяется решимостью.

— Ох, ты у меня сейчас получишь!

Пячусь назад. Сиенна брызгает водой в мою сторону. Всего пара капель попадает на мои ноги. Я смеюсь и атакую в ответ. Вода попадает ей в лицо. Она сплёвывает и убирает влажные волосы с глаз. Пытаясь не засмеяться (потому что я правда перестарался), подбегаю к ней.

— Прости, — говорю я, вытирая её лицо краем своей футболки.

Она отпихивает мои руки и вытирается своей футболкой, обнажая белый плоский живот.

— Прости, — повторяю я. — Ты ведь на меня не обижаешься?

— С чего бы мне обижаться? — с ухмылкой спрашивает она. Я просто отомщу.

Не успеваю ничего осознать, как она пинает воду, обливая мои шорты и футболку.

— Ого, холодно.

Сиенна смеётся.

— Ой, да ладно тебе. Просто ты слишком горяч, Трей, признай это.

Мне нравится видеть её такой. Улыбающейся, смеющейся… моей.

Ухватившись за край её влажной футболки, подтягиваю Сиенну к себе.

— Ты права, я весь горю. Потому что ты рядом со мной.

Щёки Сиенны розовеют. Обожаю смущать её.

Она прижимается губами к моим. Они у неё такие тёплые и мягкие, и всё ещё влажные от воды. Её язык пробегает по моей верхней губе, и у меня сносит крышу. Одна моя рука ложится на её затылок, а другой я притягиваю Сиенну к себе. Я чувствую, как её сердце бьётся галопом. Трудно думать о чём-либо, трудно дышать. Я поглощён её вкусом, её запахом, ощущением её нежной кожи и тёплых ладоней. Хочу быть ещё ближе. Никогда не хотел ничего так сильно в своей жизни.

Когда мы отстраняемся, главным образом для того, чтобы сделать вдох, я замечаю, что щёки Сиенны уже цвета спелого граната. Она прижимает к ним ладони.

— Вау.

Мои губы расплываются в улыбке, когда Сиенна застенчиво поглядывает на меня из-под ресниц.

— Ага… Вау.

— Знаешь, ты очень хорошо целуешься, — признаётся она.

Следующие слова вырываются из меня сами собой:

— Лучше, чем Зейн?

Она шлёпает меня по плечу.

— Трей!

— Прости, плохой вопрос. Можешь его вычеркнуть.

Сиенна запрокидывает голову и смеётся. Я рад, что она счастлива. Рад, что в такие моменты она забывает обо всей этой дерьмовой жизни и живёт сегодняшним днём. От её улыбки мир кажется чуточку светлее. И даже больше, чем чуточку.

— Но я на десятку, а он на восьмёрочку, да? — дразню я.

Сиенна начинает шагать дальше, улыбаясь, оглядывается через плечо и пожимает плечами. Отойдя на некоторое расстояние, она отвечает:

— Ты определённо тянешь на десятку.

Догоняю её.

— А Зейн? Что у него? Тоже десятка?

Она вновь пожимает плечами, таинственно улыбаясь.

— Ты меня убиваешь! — возмущаюсь я. Но искушение слишком велико, поэтому я хватаю её на руки и бегу по ущелью, расплёскивая воду. Брызги попадают на мои икры и спину. Мы оба уже промокли насквозь.

— Поставь меня! — визжит она.

Возможно, она подумала, что я собираюсь окунуть её с головой в более глубоком ручье впереди, но я ещё не решил. Её весело дразнить, но не хочу переступить черту и разозлить.

— Поставь! Поставь! Поставь!

Когда просьбы не срабатывают, она меняет тактику и начинает целовать меня в шею. Я замираю, чувствуя её губы на мочке уха. Чёрт, как же это приятно.

— Ладно, ладно, ты победила, — говорю я, ставя её на ноги. Она снова вскидывает голову, губы коварно изогнуты.

— Нет, ты победил.

Я чувствую себя самым счастливым сукиным сыном на свете. Сиенна — красивая, умная и невероятно крутая. А самое главное, она моя.

Целую её в нос, в лоб и в подбородок, прежде чем позволяю себе коснуться её губ. Она делает неровный вдох, крепче обнимая меня за шею. Я мог бы стоять так весь день, целуя её. Всю ночь и весь следующий день. Но если мы не поторопимся, она может пропустить праздничный ужин.

Я неохотно убираю её руки со своей шеи и целую в нос ещё раз.

— Идём дальше? — бормочу я. — До другого конца каньона, полагаю, ещё несколько километров.

— Хорошо, — отвечает она. Я вижу, что она немного разочарована, но позже мы это компенсируем.

* * *

Мы идём по каньону уже больше часа, когда я хватаю Сиенну за руку, останавливая:

— Ты это слышала?

— Что?

— Этот… этот звук.

Вновь прислушиваюсь. Будто что-то капает.

— Это дождь, — говорит Сиенна, запрокидывая голову и ловя капли ртом. В этот момент на меня падает первая капля.

Чёрт.