Бесстрашная

Я промолчала, что новую комнату для собеседований от общей рабочей залы отделял длинный стеллаж, и продемонстрировала записку:

— Шеф, вы просили о встрече Кастана Стомму?

Редактор забрал послание из моих рук, пробежал глазами и довольно хлопнул ладонями по коленкам.

— Так и знал, что тебе-то он точно не откажет в интервью! Я там набросал список вопросов. — Он небрежно помахал рукой. — Возьми, и чтобы без самодеятельности. Если Стомме не понравится колонка, то судебные издержки мы не выдюжим.

Когда я уже собралась выйти из закутка для собеседований, он прикрикнул:

— Кто поедет в оранжерею? Там сегодня конопковские розы переименовывают в честь жены бывшего мэра.

При этих словах газетчики мгновенно приняли страшно деятельный вид, а некоторые, от греха подальше, начали собирать вещи, давая понять, что уже заняты другими заданиями. И только Пиотр Кравчик не успел слинять, а потому получил редакторское наставление:

— И детишек с собой прихвати.

— Всех скопом? — скис тот.

— Ну, не по частям же, — удивленно развел руками шеф, в душе наверняка визжавший от восторга, что ловко избавился от молодняка на целый день.

Встречу Кастан назначил в «Грант Отеле». Видимо, имел пристрастие к готовке тамошнего шеф-повара.

Огромный ресторанный зал обозвать едальней не поворачивался язык. Интерьер был выполнен в бело-золотых тонах, с хрустальной люстрой на три сотни магических кристаллов на потолке, наборным паркетом на полу и натуральным шелком на стенах. На столах стоял настоящий маримский фарфор с искусными цветами, распускавшимися на дне белых тарелок, а на вышитых льняных салфетках лежали начищенные серебряные приборы.

Подавальщик проводил меня за стол у окна, выходивший на мэрскую площадь, где под яркими лучами солнца, спустя двадцать лет, разбирали эшафот.

— Доброе утро, Катарина.

Я так увлеклась наблюдением за чернорабочими, что не заметила появления Кастана. Он уселся напротив, подозвал подавальщика и, не спрашивая меня, заказал два кофея.

— Вы ужасно выглядите, — заметил он, небрежным жестом отпуская прислужника.

У меня невольно вырвался смешок:

— Сегодня ваши комплименты выше всяких похвал, суним Стомма.

— После нашей последней встречи я решил быть с вами честным.

— В таком случае вы честно ответите на вопросы, приготовленные моим шефом, и мы попрощаемся.

Я достала из сумки немного смятый листок папиросной бумаги, блокнот и заправленное чернильное перо.

— Готовы начать?

— Хотите знать, почему я пригласил вас на встречу?

— Раз вы задаете этот вопрос, то вы вызвали меня явно не для того, чтобы осчастливить «Уличные хроники» своей гравюрой на центральной полосе.

— Вы правы. — Кастан пальцем пригладил уголок салфетки на столе, видимо, вычислял, как бы меня огорошить, потом перевел на меня расчетливый взгляд. — Я хочу предложить вам службу, нима Войнич.

— Я не заинтересована в смене конторы.

— И вам не придется оплачивать счет за услуги самого дорогого судебного заступника Алмерии.

— Если я правильно помню, а я помню правильно, то вы даже ни разу не выступили в мою защиту в суде, так что не думаю, что счет за ваши услуги должен потрясти мое воображение, — копируя любезно-светский тон оппонента, вымолвила я. — Приступим к интервью?

— Я нанял человека для слежки, чтобы выяснить, сможете ли вы справиться с этой работой.

Даже при мимолетном намеке на упоминание о Яне у меня свело живот.

— Вы выкинули деньги на ветер, суним Стомма.

— Мне нужен помощник, чтобы распутать и рассказать людям историю одного погибшего семейства, — не унимался судебный заступник. — Вам что-нибудь говорит имя алхимика Густава Каминского?

— Нет.

— Он был довольно известен.

— Что с ним случилось? — не удержалась я и тут же прикусила язык, проклиная собственное неуемное любопытство.

— Заинтересовались?

— Спрашиваю из вежливости, — соврала я. — Поддерживаю светскую беседу, пока вы собираетесь с духом, чтобы ответить на вопросы моего шефа. Не переживайте, они не о личной жизни.

— Пятнадцать лет назад особняк Каминских сгорел со всей семьей и слугами, — не обращая внимания на мою иронию, гнул Кастан. — Дознаватели пришли к выводу, что в лаборатории алхимика случился взрыв магического состава, якобы его следы обнаружили на остове, и дело быстро закрыли. Но знаете что, Катарина?

Он поднял брови и примолк, стараясь меня увлечь.

— Что? — не утерпела я.

— В доме никогда не было лаборатории. — Кастан пристукнул вилкой по столу, и от неожиданности я вздрогнула. — Скажите, вам было бы интересно выяснить правду, что случилось с этой семьей, и рассказать честную историю людям?

Я чуть наклонилась в сторону собеседника и пробормотала заговорщицким тоном:

— Совершенно неинтересно. Приступим к вопросам?

— Я утрою вам жалованье.

— Откровенно говоря, за службу в «Уличных хрониках» я получаю сущие медяки, так что богаче не стану.

— В десять раз, и по окончании работы вы сможете перейти в тот газетный лист, куда сами захотите писать колонки. Ну же, Катарина, соглашайся!