Бесстрашная

Райна обожгла его взглядом:

– Я говорила с отцом, но идея эта – моя. Он со мной согласился.

– И я согласен, – сказал Патрик, вскакивая на ноги и начиная мерить комнату шагами. – Я разводил только лонгхорнов, потому что знал эту породу лучше всего. Другие скотоводы пытались заняться скрещиванием, и успехи были скромными. Возникает много проблем. Телята могут оказаться слишком крупными, и коровы, возможно, не смогут разродиться и будут погибать во время отела. Есть еще проблема со сменой климата и погодой. В таких условиях могут выжить только очень крепкие, выносливые животные.

– А вам приходилось слышать о гибридизации? – спросила Райна. – Согласно теории Менделя, скрещивание дает гораздо более жизнеспособное потомство и у растений, и у животных.

Бог ты мой, да она и Менделя цитирует! Что же будет дальше? Улисс был уверен, что знает о Райне все. Теперь же он понял, что вообще ее не знает.

– Ты затронула несколько очень важных вопросов, – сказал Патрик. – Но я не собираюсь покупать кота в мешке. Я хочу знать, за что плачу.

И тут заговорила Шарлотта. Улиссу показалось, что она выглядит встревоженной и даже нервной.

– Для этого не может быть более благоприятного момента. Я думала продать Гленхэйвен-Холл, в том числе и скот.

Наконец Алиция отвела взгляд от Террилла и широко раскрытыми глазами уставилась на мать.

– Ты хочешь продать Гленхэйвен? – спросила она изумленно.

Хотя Улисс и был удивлен таким поворотом в беседе, это не мешало ему размышлять. Внезапное изменение планов Шарлотты показалось странным, чтобы не сказать загадочным.

– Прости, что не сказала раньше, дорогая. Тебя это очень огорчит? – спросила Шарлотта, подаваясь вперед, чтобы успокоить Алицию.

– Мне надо подумать.

Казалось, Шарлотта изо всех сил старалась сохранить спокойствие, но это ей плохо удавалось. Она упорно отводила взгляд от изумленных глаз дочери.

– Тебе может показаться внезапным такое решение, но я думала об этом со дня смерти твоего отца. Я не могу вернуться обратно к тому, что связано с ним.

– А как насчет нашего лондонского дома? – спросила Алиция.

– Дорогая, сейчас не время и не место обсуждать наши личные дела.

Шарлотта снова повернулась к Патрику. Улыбка ее была вымученной, и Улисс испугался, что любое сказанное невпопад слово может вызвать припадок.

– Если тебя действительно интересуют герфордширы, и в частности гленхэйвенский чемпион Набоб, я напишу своему управляющему и попрошу прислать документы и фотографии. Я уверена, что мы сможем договориться о цене, если тебе скот понравится.

– Я не хочу на тебе наживаться, – возразил Патрик. – Кто бы ни купил Гленхэйвен, он наверняка захочет заполучить и производителей-быков.

– Но ты окажешь мне большую услугу. Набоб по справедливости считают самым лучшим производителем этой породы в Англии. Я без труда смогу продать его, но мне бы не хотелось, чтобы он попал в чужие руки. Он ужасно избалован, и если я буду знать, что он попадет к тебе, то смогу быть спокойна.

Шарлотта продолжала живописать достоинства Набоба и его происхождения, стати и достоинства его отпрысков, а Патрик слушал ее со все возрастающим интересом.

– Если он действительно таков, как ты его описываешь, то нет нужды в документах и фотографиях. Я верю тебе на слово, Шарлотта, – сказал Патрик.

Шарлотта побледнела. На мгновение Улиссу показалось, что она сейчас потеряет сознание. Он заметил, что Шарлотта усиленно заморгала, чтобы не заплакать.

И эхо его прежних подозрений в отношении Шарлотты снова зазвучало в его сознании.

– Не стоит беспокоиться о Набобе, – сказал Патрик, и голос его потеплел от сочувствия к ней. – Я обещаю обращаться с ним как с членом семьи. Собственно говоря, ты даже можешь обставить для него одну из комнат в новом крыле, если это доставит тебе радость.

Шутка Патрика вызвала желанную реакцию: Шарлотта улыбнулась.

– Прости мне мою сентиментальность. Набоб твой.

– Это хорошая новость, – отозвался Патрик, возвращаясь на диван, усаживаясь с ней рядом и беря ее за руку. – А теперь у меня есть хорошая новость для тебя и Алиции. Улисс пригласил нас навестить его в Остине. Я подумал, что надо поехать в середине апреля. Это самое лучшее время для путешествия. А какие там магазины!

– Я тоже там буду выступать свидетелем на процессе, – вмешался Террилл.

– Путешествие – это замечательно, – сказала Алиция, не в силах скрыть радости. Она повернулась к Патрику и улыбнулась ему чарующей улыбкой: – Патрик, а вы не будете возражать, если к нам присоединится Райна? Мама, несомненно, будет проводить большую часть времени в магазинах – она будет подыскивать мебель, а мне бы хотелось иметь спутницу в прогулках по городу.

«Чертовы бабы, – подумал Улисс. – Всюду свой нос суют!»

– Я думаю, у Райны есть дела поважнее. – Его голос прозвучал резче, чем ему хотелось бы, теперь поздно что-либо исправлять. Он заметил, как по телу Райны пробежала дрожь.

– Очень мило с твоей стороны, что ты решила включить меня в вашу компанию, – обратилась Райна к Алиции. – Но я не могу оставить отца.

Патрик взирал на обеих девушек с благожелательной улыбкой.