Бесстрашная

У Алиции буквально подкосились ноги, когда Террилл посмотрел на нее. Погода мало интересовала ее, Алиции хотелось как можно больше услышать о ранах Террилла. При этой мысли сердце ее сжималось.

Хотя она знала, что ей не следует проявлять такой дерзости, Алиция все же не смогла удержаться от вопроса:

– А что это за раны?

– Пару раз в меня стреляли и попадали, мисс Алиция. Это старые пулевые ранения. Но это неподходящая тема разговора для леди.

Как ловко он уклонился от разговора!

– Меня не так-то легко смутить, – ответила Алиция уверенным тоном. – Я никогда не встречала раньше стража закона и не могу представить себе более романтической профессии.

Озадаченный, он посмотрел на нее с неуверенной улыбкой:

– Не думаю, что мою профессию можно назвать романтической, мисс. Как раз наоборот.

– Я имела в виду совсем не такого рода романтику, – объявила она. – Знаете ли вы, что слово «роман» происходит от латинского корня? Оно означает историю, изложенную в стихах. Я просто имела в виду, что вы, вероятно, должны знать множество удивительных историй.

– Я не рассказываю историй. Люди должны полагаться на слово шерифа или рейнджера и верить ему.

И снова он неправильно ее понял. Это только подстегнуло ее довести свою мысль до кристальной ясности.

– Можно сказать, взглянув на вас, что вы человек правдивый. Я никогда не встречала такого реши… такого человека. Никогда прежде не видела, чтобы черты характера были так ясно выражены в человеческом лице. Я просто хотела сказать, что мне интересно было бы послушать рассказы о том, что бывало с вами.

Глаза Террилла округлились. Его щеки залил малиновый румянец, веснушки поблекли.

– Алиция немножко помешана на нашем Западе, – сказал Улисс, приходя на помощь Терриллу. – Пусть ее вопросы тебя не смущают. В ее интересе нет ничего личного. Узнавать все, что возможно, о Техасе – ее хобби.

Улисс не мог впасть в большее заблуждение. Ее интерес был личным и даже очень личным. Ей хотелось бы, чтобы Улисс куда-нибудь ушел и она смогла бы поговорить с Терриллом без помех.

– Это верно, что я помешана на Западе, мистер Микс. Я нахожу Техас совершенно восхитительным. Он меня просто очаровал. Эти просторы, открытое небо и рельеф, холмы и скалы – ничего подобного я не встречала в своей стране. Это вызывает во мне робость и манит одновременно, это прекрасно – все первозданное, мрачное и в то же время буйное и дикое. Это…

Алиции не хватило эпитетов, и она умолкла.

– Я хочу все о нем узнать, прежде чем уеду домой, – закончила Алиция неуверенно.

– А когда это должно произойти, мисс? – спросил Террилл с вежливым интересом, хотя она не осудила бы его строго, если он счел ее одной из восторженных женщин, страдающих неумной болтливостью и отсутствием мозгов.

Однако ее мозги были в порядке, чего нельзя было сказать о состоянии сердца. Оно подпрыгивало у нее в груди, как одна из антилоп, которых ей показывал Улисс.

– Я еще не знаю. Это зависит от многих обстоятельств, – ответила Алиция загадочно.

Террилл кивнул. Только глаза выдавали его озадаченность. Мужчины, как известно, любят загадочных женщин. По крайней мере в книгах, которые она читала, было именно так, а она, безусловно, хотела понравиться Терриллу Миксу. Алиция едва могла дождаться минуты, когда сможет записать впечатления о нем в своем дневнике.

– Надеюсь, это будет не так уж скоро, – сказал Улисс, взывая к ее вниманию. – То, что вы и ваша мать живете у нас в доме, оказывает самое благотворное действие на моего отца и на меня тоже, осмелюсь добавить.

О Боже! Этот степенный флегматичный Улисс, похоже, решил пофлиртовать с ней. Они провели вместе долгие часы, и он не сказал ничего, хотя бы отдаленно намекающего на какое-то личное отношение к ней. Неужели он разглядел в Террилле соперника и претендента на ее чувства? Или у Улисса был какой-то другой мотив, что он вдруг столь внезапно начал за ней ухаживать? Если бы только она побольше знала о мужчинах!

Велвет могла и не готовить изысканные блюда, половину ночи простояв у плиты. Гости поглощали угощение с такой жадностью, будто не ели неделю. Жареный гусь, обложенный яблоками и рисом, был особенно хорош. Велвет и сама это признавала.

Что же касалось десертов, то сладкий пирог со взбитыми сливками и сливовый пудинг с подливкой из бренди были прекрасным заключительным аккордом.

Сейчас она стояла возле раковины с руками по локоть в мыльной пене и мыла посуду, а Райна ее вытирала.

– Думаю, ужин удался, верно? – спросила она у дочери.

– Кажется, всем было весело, – согласилась Райна. – И ели они вовсю.

Велвет кивнула:

– Особенно Террилл. Я думаю, он изголодался по домашней стряпне. Приятно было снова его повидать, верно?

– Верно, – согласилась Райна.

– Я заметила, вы много разговаривали.

– А как могло быть иначе, если за ужином ты посадила нас рядом?

– Но ведь он тебе нравится, правда?

– Конечно. Он всегда был замечательным другом и всегда мирился с тем, что я вытворяла, когда была маленькой.

Велвет излила свое разочарование и раздражение на кастрюлю, которую в эту минуту чистила. Она надеялась на более обнадеживающий ответ.