Бесстрашная леди

Она же старалась не выказывать своего облегчения, когда из узкого каменного туннеля завела Берта в небольшое помещение. Вечер уже наступил, и почти все помещение находилось в густой тени. Воздух был холоднее, чем в долине, и она понимала, что взмыленный и усталый Берт скоро будет страдать от судорог. Ей непременно надо его растереть.

— Идите сюда, — сказал Каррик, отводя своего коня в дальний конец помещения.

Глинис кивнула, но, прежде чем последовать за ним, оставила седло у стены.

— Вот, возьмите… — сказал он.

Из-за сильной боли она не сразу сообразила, чего он от нее хочет. Потом увидела, что он протягивает ей свои сумки, и пришла в ярость.

— Сами занимайтесь ими, — сердито проворчала Глинис и пошла за своей сумкой, чтобы достать щетку для Берта.

В ту же секунду он очутился у нее за спиной. Она была потрясена быстротой его реакции, силой, с которой он схватил ее за здоровое плечо, и осторожностью, с которой повернул к себе лицом.

— Малдун, — зарычал он, — смирите свою гордыню!

Он сунул сумки ей прямо в грудь, и она вынуждена была удержать их здоровой рукой.

— Откройте их и найдите себе что-нибудь поесть. Вы выглядите полуживой. А я позабочусь о лошадях.

Она была в полном изнеможении, но именно поэтому не могла позволить себе расслабиться даже на долю секунды.

— Благодарю вас, — сказала она, отступив на шаг, — но я должна сама позаботиться о своей лошади. И только после этого смогу поесть.

— Ваше упрямство одержало верх над здравым смыслом! — воскликнул Каррик.

Она проигнорировала его слова и поставила свою сумку рядом с перевернутым седлом. Но когда наклонилась, чтобы открыть ее, перед глазами все поплыло. Она выпрямилась, но стало еще хуже, и она с силой сжала щетку, стремясь использовать ее как точку опоры.

И снова Каррик оказался рядом и подхватил ее на руки. Потеряв ориентацию, она прижалась к нему. Тепло его тела, как жидкое серебро, проникло в ее окаменевшие мышцы, сила его рук успокаивала.

Но тут она подумала, что Каррик де Марсо самый опасный из всех мужчин, с которыми ей приходилось встречаться, он мог проникнуть ей в душу, а туда она не пускала никого. Даже своего бывшего супруга, Джека Рэймера. И она не позволит это Каррику. Она должна быть самостоятельной, сильной, независимой. Этот урок достался ей нелегко, Джек оказался хорошим учителем.

— Отпустите меня, — потребовала она, стараясь вложить в свои слова всю силу, которая у нее осталась, и убирая руки с его мускулистой шеи, — я чувствую себя хорошо.

— О да, я это вижу, — проговорил он сухо.

— Опустите меня на землю, я серьезно говорю, — настаивала Глинис, с трудом переводя дыхание и злясь на себя за слабость.

— Уверяю вас, Малдун, я тоже, — ответил Каррик и осторожно посадил ее на землю так, чтобы она прислонилась спиной к седлу. — Вы будете находиться там, куда я вас посажу, мадам. И будете делать то, что вам скажут.

— Вы не можете меня заставить.

— Черта с два, не могу, — сердито заявил он, достал из рюкзака кусок вяленого мяса и твердый бисквит и всунул их ей в руку. — А теперь ешьте, пока, я не расправился с вами. Через минуту я принесу вам немного воды.

— Позаботьтесь сначала о лошадях, — ответила она, понимая, что у нее нет больше сил сопротивляться. — Я в порядке.

— Я еще должен посмотреть на вашу рану до того, как вы уснете, — проговорил он, уходя.

Глинис глубоко вздохнула. Куда девалось ее самоуважение? Она сидит в грязи в каком-то каменном убежище без крыши и позволяет постороннему мужчине командовать ею. Откусив кусок сухого мяса, она задумчиво жевала его и пыталась разобраться в том, что с ней произошло.

Плечо ее горело, мешая сосредоточиться. Она откусила еще один кусок и постаралась отвлечься от собственных ощущений. Она наблюдала затем, как Каррик чешет Берта. Делал он это умело. Она даже улыбнулась, услышав, что он разговаривает с конем.

Что же, возможно, этот де Марсо не исчадие ада. Он прекрасно скачет верхом, хорошо разбирается в лошадях. И все же он не в ладах с законом и властями, подумала Глинис, не желая сдаваться.

Она внимательно наблюдала за ним, пытаясь раскусить твердый бисквит, который он ей дал. Теперь, когда он не сидел на своем огромном коне, плечи его казались еще шире, а ноги длиннее. Пыль покрыла плечи его темного пальто, а также гладкую кожу его ботинок. Темные волосы его ложились локонами на воротник, и она подумала, что с тех пор, как он стригся, прошло уже, наверное, много времени.

— Ешьте, — раздался его голос.

Глинис широко открыла глаза. Он даже не смотрел в ее сторону, как он мог узнать, что она остановилась? Покачав головой, она откусила еще кусок мяса, положила еду на колени и сняла шляпу. Затем перевернула ее вверх полями, опустила рядом с собой и смогла положить в нее мясо и бисквиты.