Бесстрашные

Худшее, что может быть? Нет, по мнению Павла, нет — «избавит меня Господь от

всякого злого дела и сохранит для Своего Небесного Царства, Ему слава во веки веков»

(2 Тим. 4:18).

Павел решил довериться своему Отцу.

Кстати, рад вам сообщить, что та девочка у бассейна тоже решила довериться

своему отцу. После его долгих уговоров и заботливых наставлений сестры она зажала

пальцами нос и прыгнула. А потом прыгала еще раз десять, не меньше. И, слава Богу, еще один страх пал жертвой детской доверчивости.

Эта жестокая планета

8

...Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить... Мф. 10:28

Страх перед насилием

Величайший в истории игрок в гольф сел завтракать, никак не предполагая, что это

будет в последний раз. Байрон Нельсон хорошо выспался этой ночью, лучше, чем за все

последние ночи. Он принял душ, побрился и улыбнулся, когда его жена Пегги объявила

утреннее меню: сосиски, крекеры и яичница.

Ему было девяносто четыре года, и уже шестьдесят один год прошел после его

рекордной серии — победы в одиннадцати турнирах подряд. Тайгер Вудс выиграл один

за другим шесть турниров. Арнольд Палмер побеждал в трех подряд, как и Сэм Снид, Бен Хоган и еще очень немногие. Но рекордная серия Нельсона из одиннадцати побед

высится, словно могучий дуб над пшеничным полем. Через год он ушел из спорта, купил

ранчо около города Форт-Уэрт (штат Техас), где мирно жил, пока Бог не призвал его к

Себе 26 сентября 2006 года.

Вымыв посуду, он уселся послушать любимую христианскую радиостанцию. Пегги

ушла в церковь на занятия по изучению Библии («Я так тобой горжусь», — всегда

говорил он ей). Вернувшись через несколько часов, она увидела мужа лежащим на

полу. Никаких следов страданий и боли. Его доброе сердце просто остановилось1.

* * *

44

В России начала 1950-х годов не требовалось особых поводов для ареста ее

граждан. Стоило кому-то усомниться в мудрости сталинской политики или высказаться

против засилья коммунистов, и вскоре он уже топтал вечную мерзлоту за колючей

проволокой одного из советских лагерей. Так было с Борисом Корнфельдом. Сведений

о его преступлениях у нас нет, известны только скупые подробности его жизни. Родился

евреем. Выучился на врача, подружился с одним христианином.

Имея много свободного времени, эти двое вели долгие горячие споры. Корнфельд

начал видеть связь Мессии, обетованного в Ветхом Завете, с Назарянином из Нового

Завета. Обращение к Иисусу противоречило всей сути его иудейского духовного

наследия, но в конце концов он к этому пришел.

И это стоило ему жизни.

Он увидел, как охранник украл пайку хлеба у умирающего. До своего обращения в

веру Корнфельд никогда бы не сообщил о совершившемся преступлении. Но теперь его

вынуждала к этому совесть. Стало только вопросом времени, когда другие охранники

сведут с ним счеты11. Корнфельд, даже подвергаясь такой опасности, сохранял мир в

душе. Впервые в жизни он не испытывал страха перед смертью и загробной жизнью.

Единственным его желанием было рассказать кому-то о своих открытиях перед тем, как расстаться с жизнью.

11 В книге Александра Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ», из которой мир узнал о существовании

доктора Бориса Корнфельда, не содержится описанных автором подробностей его смерти. В

автобиографической повести Павла Стефановского можно найти другие подробности:

«У западных украинцев была организована своя разведка и контрразведка, которые и в лагере

продолжали борьбу с бывшими крупными советскими работниками и стукачами, выявляя таковых и

беспощадно убивая. Такие террористические акты обычно осуществлялись утром, в первые минуты

после подъема. Приговоренный к смерти, еще не окончательно очнувшись от сна, в первую секунду не

понимал, что жизнь его трагически прекращается. В считанные секунды два молодых хлопца-

исполнителя, предварительно напичканные наркотиками, молниеносно наносили по беспомощно

лежащему человеку 10-12 глубоких ударов ножом и так же быстро исчезали из барака, в котором еще

никто не проснулся. Иногда оружием служили простые штукатурные или самодельные молотки, которыми еще быстрее, в 1-2 секунды, разбивали череп.

Так был невинно убит доктор Борис Корнфельд, о чем Александр Солженицын написал подробно

в главе первой «Восхождение» части четвертой «Архипелага ГУЛАГ». Доктор Борис Корнфельд был

хорошим врачом и очень добрым и отзывчивым человеком. За свою отзывчивость, неотказность к

просьбам заключенных он и погиб. Однажды к нему обратился один из главарей западных украинцев с

просьбой дать немного наркотика, чтобы якобы успокоить головную боль, мучившую его после

ранения на фронте. Борис, ничего не подозревая о действительном предназначении наркотика, с

опаской и уговором молчать об этом помог «больному», который отблагодарил доктора салом. Через

неделю просьба повторилась и, как это ни было опасно и даже преступно, «больной» опять получил

помощь и опять отблагодарил салом. Потом, без всякого сала, начались провокации и угрозы и, когда

Борис отказался снабжать группу наркотиками, его просто убили, чтобы вдруг не выдал «больных».