Бесстрашный (ЛП)

— Я просто переписывался с Дирком. Возможно, у нас произошел прорыв. Он отправляется в Нью-Йорк, чтобы проследить за этим.

Полные надежды глаза снова смотрят на меня.

— Это хорошие новости, да?

— Это надежная зацепка, — отступая назад, я скрещиваю руки на обнаженной груди. — Чем я могу тебе помочь?

Ее полные губы сжимаются, а глаза обводят мои руки, прежде чем отвести взгляд.

— Я хотела поблагодарить тебя за сегодняшний день в доме. Я не хотела так срываться на тебе.

Опуская руки, я смягчаю свой тон.

— Многое произошло. Это естественно — чувствовать себя подавленной.

— И все же, прости, если я доставила тебе неудобства.

Эта девушка, всегда такая сильная, всегда отталкивающая меня. Я хочу снова прижать ее к себе, вдохнуть ее сладкий аромат.

— Ты никогда не ставишь меня в неудобное положение.

Она прочищает горло и качает головой.

— Ну, вот и все. Спасибо, и больше такого не повторится.

Блейк отступает назад, собираясь уходить, но я протягиваю руку, чтобы поймать ее за руку.

— Подожди.

Она приостанавливается, глядя на место, где мы соединяемся, и я отпускаю ее.

— Я знаю, что ты злишься из-за того, что случилось в прошлом, но ты не можешь ненавидеть меня вечно.

— Я могу попытаться.

Наши глаза встречаются, и она так чертовски сексуальна, изо всех сил стараясь не сойти с ума, с торчащими сосками и раскрасневшимися щеками на босых ногах с этими милыми красными ноготками.

— Ты все еще городской болван, который проехал тысячу миль, чтобы разрушить мою жизнь.

— Полегче. — У меня сжимается грудь. — Все было не так. Я не мог закончить свою поездку, не зная, что ты в безопасности и уехала из этого гребаного места.

— Тогда ты не можешь осуждать мою сестру за то, какая она сейчас. Меня не было рядом, чтобы защитить ее.

Я не знаю, права ли она. Этот чертов серебряный шрам на ее голове — доказательство того, что она недостаточно сильна для того крысиного гнезда, которое мы раскрыли. Сейчас я знаю только одно.

— Я не собираюсь возвращаться к старому, Блейк. Я сделал то, что сделал для тебя. Возможно, это было не идеально, и я признаю это. Но я хочу все исправить.

Она поджимает губы и подходит ближе.

— Ты все еще думаешь, что можешь прийти и решить все проблемы, как рыцарь в сияющих доспехах, которого никто не звал?

— Я перестал так думать давным-давно.

— Значит, упрямый хулиган изменил свои взгляды?

— Я не хулиган. Я также не какой-нибудь придурок из Верхнего Ист-Сайда, с которым можно поиграть.

— Ты совсем меня не знаешь, если это то, что ты думаешь.

Я хмурю брови. Мы не кричим. Мы даже не повышаем голоса, но Блейк стоит передо мной, учащенно дыша. Моя воля к борьбе начинает угасать.

Она проводит пальцем по татуировке на моем плече. Это красно-черный щит с надписью «Veritas». Истина.

Серебристо-голубые глаза встречаются с моими.

— Ты не рыцарь, но у тебя есть щит?

— Это моя работа — докапываться до истины, следить за тем, чтобы правосудие восторжествовало.

— Если бы я не знала тебя лучше, я бы подумала, что ты простофиля. — Ее глаза скользят по моей обнаженной груди, к талии и ниже, и ее брови приподнимаются. — У тебя было повторение прошлой ночи в душе?

Я прохожу мимо нее, чтобы закрыть дверь, затем кладу руки ей на плечи и наклоняюсь, чтобы провести носом по верхушке ее уха, по волосам.

Блейк пахнет благоухающими розами, растущими вдоль забора на заднем дворе, и, глядя, как она тает от моих прикосновений, мой член становится железным стержнем в моих серых трениках.

— Нет. — Мой голос глубок. — Сегодня я хочу по-настоящему.

— Дай мне свою руку.

Я делаю, как она говорит, и Блейк берет ее, поднося к своим губам.

— Такая большая… Как ты весь.

Затем она кладет руку на свою грудь. Я чувствую, как ее тугой сосок прижимается к моей ладони — аппетитная пригоршня.

— Покажи мне, чего ты хочешь.

Наши глаза встречаются за мгновение до того, как наши рты соприкасаются. Тепло сливается воедино, вулкан в моей груди на грани извержения. Я прижимаю ее спиной к двери, когда наши губы приоткрываются, а языки переплетаются. Этого давно следовало ожидать, и у меня нет причин противиться ей.

Я поднимаю ее ноги, обхватывая ими свою талию, а ее руки обвивают мою шею. Наши губы притягиваются друг к другу, когда я прижимаюсь бедрами к ее сердцевине. Ее бедра сжимаются, и она скачет на мне, при каждом подъеме из ее горла вырываются тихие звуки.

Мой мозг горит, но мне удается прервать поцелуй и перевести дыхание, прежде чем полностью поглотить ее. Я смотрю вниз, и мои первобытные инстинкты оживают при виде ее розовых губ и темных, голодных глаз. Но я должен быть уверен.

— Мы сделаем это? — Я говорю, как животное.

— Разве мы не к этому шли? — Блейк смотрит на меня, и я получаю ответ.

Мы всегда собирались быть здесь, будь то сегодня вечером или в какой-нибудь другой вечер.

Я провожу рукой под ее попкой, переплетая пальцы и запоминая ощущение этого в своей руке. Хью прислал мне копию ее журнального разворота два года назад, заявив, что он так гордится ею, что покупает по экземпляру для всех. Я почти уверен, что это было неправдой.