Бесстрашный (ЛП)

Мои мысли путаются из-за всего, что произошло за последние двадцать четыре часа, но слова Кармен кажутся правильными. Когда я смотрю снова, Пеппер наклоняется вперед, чтобы обнять Блейк за шею, а Блейк обнимает маленькую девочку, растягивая губы в счастливой улыбке.

Черт возьми, пусть городские сплетники видят, что у меня на лице.

Девушки болтают всю дорогу до дома. Хана держит фотоаппарат, и сидя на заднем сиденье с Пеппер, показывает ей сделанные снимки. Пеппер визжит и подпрыгивает на сиденье, и я уверен, что она съела слишком много сахара — даже если она сожгла миллион калорий на поле. Она скоро отрубится. Блейк поворачивается на переднем сиденье, как будто не хочет ничего пропустить.

— И когда ты присела на корточки, чтобы остановить передачу на линию. — Хана направляет камеру на мою племянницу. — Вот черт. Как ты называешь эту позу?

Пеппер широко раскрывает глаза.

— Не знаю. Я просто знала, что должна остановить этот мяч, иначе игра закончится.

— Это была потрясающая игра, — говорит Блейк, и мой взгляд падает на ее шелковистые бедра, обнаженные в бледном свете машины.

Блейк в этой юбке чирлидерши просто охренительна. Я весь вечер был на взводе.

— Что ты думаешь, дядя Хатч? — Пеппер встречается со мной взглядом в зеркале заднего вида, и я вспоминаю время, когда только Пеп и я ехали домой после игр. Тогда она только начинала, еще не была такой суперзвездой, как сейчас.

— Я думаю, ты крутая, Пеп. Я горжусь тобой.

Пеппер откидывается назад с тихой улыбкой на губах. Хана кивает, глядя в окно, а Блейк разворачивается на пассажирском сиденье, одаривая меня таким взглядом, будто я только что нашел лекарство от рака.

Мы подъезжаем к моему дому, и я ставлю внедорожник на стоянку.

— Пойдем, Пеп, я провожу тебя.

Пеппер отстегивает ремень безопасности и придвигается к Хане, чтобы крепко обнять ее. Затем она бросается вперед и обнимает Блейк за шею, вызывая удивленный смех. Блейк обнимает ее в ответ с фальшивым ворчанием, как мы с Пеппер всегда делаем перед сном, и мои тревоги немного рассеиваются.

Я веду племянницу в дом, обнимаю и прижимаю к себе, как мы делаем это перед сном, а затем передаю ее Лорелин. Последняя остановка перед Макоут-Пойнт — отвезти Хану к Хью.

Мало что может быть менее волнующим, чем избавиться от всех детей, чтобы заняться сексом, но каждый раз, когда я бросаю взгляд на Блейк, сидящую на пассажирском сиденье, на ее фигуру в форме песочных часов, на сиськи, обтянутые красной майкой, на крошечную белую юбку, задирающуюся выше на бедрах, мой член напоминает мне, что это стоит того, чтобы подождать.

— Увидимся утром, — поддразнивает Хана, выбираясь с заднего сиденья. — Или нет.

Дверь закрывается, и Блейк перегибается через консоль, обнимая меня за шею и касаясь губами моего уха.

— Наконец-то, — горячо выдыхает она, и у меня в штанах словно появляется стальной стержень. — Не думала, что мы когда-нибудь останемся наедине.

Макоут-Пойнт находится всего в двух десятых мили от подъездной дорожки Хью, и я заезжаю туда, торможу на краю поляны и ставлю машину на стоянку. Я только успеваю полностью откинуть спинку сиденья, когда Блейк перепрыгивает через консоль, усаживается мне на колени и накрывает мой рот своим.

Обхватив ее бедра руками, я скольжу ими выше, под ее короткую юбку, чтобы обнаружить…

— О, черт.

На ней нет нижнего белья.

Ее голая задница мягкая и сочная, и я готов стащить штаны.

— Я весь вечер ждала, когда ты прикоснешься к моей голой заднице, — поддразнивает Блейк, откидываясь назад, чтобы встретиться с моими глазами. — Я люблю наши семьи, но они прекрасные блокираторы члена.

Потянувшись, я обхватываю ладонями ее щеки, притягиваю ее губы к своим и медленно целую.

— Блейк, — мой голос звучит глухо, хотя член ноет, — все улажено. Ты можешь вернуться к своей жизни в Нью-Йорке.

Она замедляется, обхватывает мои щеки ладонями, повторяя мои движения.

— Ты этого хочешь?

«Нет, конечно», — кричит мой разум, но я взрослый мужчина. Даже когда у меня на коленях сидит эта великолепная женщина с сиськами и задницей, которыми я не могу насытиться, не могу настроить себя на такой уровень боли. Потому что знаю, как устроен мир.

— Я хочу, чтобы ты делала то, что сделает тебя счастливой.

Блейк легонько скользит большими пальцами по моим щекам, и наклоняется ближе, становясь сексуальной кошечкой, какой она всегда была, сколько я ее знаю.

— Я как раз собираюсь это сделать, — Блейк прикусывает мою нижнюю губу, прежде чем наши губы соприкасаются.

Наши губы расходятся, и мы небрежно, облизываясь, целуемся. Блейк тянется к моей рубашке, и я наклоняюсь вперед, чтобы быстро стянуть ее через голову.

Серебристые глаза темнеют, и она скользит руками по моей груди, царапая ногтями кожу. Блейк обводит контур моих татуировок, в то время как я провожу руками по ее заднице, наслаждаясь ощущением ее тела в своих объятиях, на своей коже.

— Твоя очередь, — берусь за низ футболки и задираю ее до талии.