Бесстыдница (Эксгибиционистка)

Внизу в вестибюле Мередит Хаусман посмотрел на себя в зеркало. Он сделал это по привычке, которая выработалась за последние годы – кошмарные годы, когда ему приходилось продавать свой талант, встречаться с продюсерами, производить впечатление на режиссеров, очаровывать поклонниц, репетировать роли в кино и театре, посещать вечеринки, на которых собирались знаменитости. Теперь с этим было покончено. Мередиту Хаусману больше ни к чему было продаваться. С другой стороны, теперь ему приходилось без конца доказывать, что его шумный успех вполне заслужен.

Мередит поправил манжеты, проверил узел галстука и нажал кнопку вызова лифта. Войдя в кабину, он уже нажал на кнопку этажа Клинта Кертиса, когда из-за плавно закрывающихся дверей послышался мелодичный женский голос:

– Подождите, пожалуйста.

Он нажал на другую кнопку, и двери раздвинулись.

– Спасибо, – мило улыбнулась женщина, чуть запыхавшаяся от спешки. – А вы ведь Мередит Хаусман, не так ли?

– Да, – признался он.

– А я Джослин Стронг. Наверное, мне следовало подождать, пока Клинт или Тиш представят меня. С другой стороны, мне было бы неловко знакомиться таким образом с мужчиной, который только что столь любезно подождал меня в лифте.

Мередит весело улыбнулся и сказал:

– Здравствуйте. Рад с вами познакомиться.

– Я тоже, – ответила Джослин, но ее карие, широко расставленные глаза одарили Мередита таким тягучим взглядом, что стало ясно – для нее это совсем не формальное знакомство. Когда лифт остановился и Джослин вышла, Мередит вдруг спохватился, что даже не успел рассмотреть ее и оценить, красива ли она. Женщина производила настолько сногсшибательное впечатление, что красота в обычном понимании даже не слишком вязалась с ее обликом. Интересно, кто она такая, подумал Мередит. Возможно, вечеринка окажется не такой уж скучной.

Вечеринка и в самом деле удалась на славу. В воздухе витал эротический дух, о чем так мечтала Тиш. Повсюду – в гостиной, в коридорах, на кухне – стояли и сидели мужчины и женщины, разбившись на парочки. Словно искусный манипулятор вовремя дергал за ниточки, которыми управлялись марионетки. Клинт, наблюдая за гостями, получал подлинное удовольствие, словно сам так умело срежиссировал этот спектакль.

Мередит лишь смутно сознавал, что творится вокруг. Он привык находиться в центре внимания, сознавая свою притягательность для женщин. Привыкший к исполнению подобных ролей, он старался не отходить от них и в жизни. Не чуждый самолюбования, Мередит наслаждался женским вниманием и поклонением и считал его вполне естественным и заслуженным. В конце концов, женщины просто относились к нему так же, как и он сам. Поэтому и разговор, который затеяла Тиш, отнюдь не показался ему странным.

– Теперь, когда вы стали отцом, ваши восторженные поклонницы станут обожать вас еще сильнее, – сказала Тиш. – Подобно дикарям, которые презирают девственниц. Единственный способ угодить им – родить внебрачного ребенка. Только тогда они принимают в свое общество.

– Но ведь это относится только к женщинам, дорогая, – поправила Джослин.

– Я знаю, – засмеялась Тиш. – И все же считаю сравнение вполне уместным.

Женщины продолжали в столь же шутливом и рискованном духе обсуждать новый статус Мередита, а он спокойно потягивал бренди, словно речь шла не о нем, а о ком-то другом. Он уже обратил внимание на Карлотту, которая держалась несколько особняком. Мередит любовался ее головкой, которую, казалось, он видел на картине итальянского мастера seicento. [5]Карлотту отличали те же чистота и правильность черт, те же утонченность линии бровей и изящество скул, та же изысканная бледность, что была свойственна творениям этой школы.

– Мне кажется, что вашей дочери придется нелегко, – заметила Карлотта, словно в ответ на взгляд Мередита. – Дочери всегда влюблены в отцов – по крайней мере до тех пор, пока не превосходят их. Вас же, мне кажется, превзойти трудно или даже невозможно.

– Не так уж и трудно, – ответил Мередит. – Когда вы узнаете меня поближе, вы сами поймете, что я ничего особенного из себя не представляю.

– Как же! – воскликнула Джослин.

Тиш наслаждалась. Мередит уже тоже получал удовольствие.