Бесстыдница (Эксгибиционистка)

Он расплатился с таксистом, кивнул консьержу и поднялся на лифте на свой этаж. Выйдя из лифта, он услышал плач младенца и невольно удивился: у кого еще на их этаже может быть новорожденный? И почему малютка надрывается от плача? Мередиту даже в голову не пришло, что плакать может его ребенок. В конце концов, в квартире было трое взрослых: няня, горничная и сама Элейн. Не могли же они спокойно наблюдать за тем, как Мерри плачет. Но когда он отомкнул входную дверь, плач усилился. И потом, когда он воззвал: «Привет! Это я!», никто не ответил. И тут внутри у Мередита похолодело. «Господи, это же Мерри!» – мелькнуло у него в мозгу, и Мередит опрометью бросился в детскую.

Он увидел дочку лежащей в колыбельке со сжатыми кулачонками и раскрасневшейся мордочкой; крохотное тельце содрогалось от крика.

– Элейн! – снова позвал Мередит. – Мисс Свейн! Маргарет!

И тут он вспомнил, что у мисс Свейн сегодня выходной, но вот куда, черт побери, запропастилась Маргарет? И где Элейн? Как они посмели бросить малютку? Он вынул Мерри из колыбельки. Малышка была совершенно мокрая, да к тому же еще и перепачкалась. Мередит положил ребенка на резиновую ванночку, развернул одеяльце и пеленку и тщательно обтер Мерри увлажненными марлевыми тампонами, а потом персиковым маслом. После чего взял из стопки чистую пеленку и неумело перепеленал дочку. Все это время он приговаривал, обращаясь, главным образом, к себе, поскольку никогда прежде пеленать ребенка ему не приходилось: «Ну, ну, полно, не плачь, папочка здесь, все в порядке. Полно, не плачь, папочка здесь, все в порядке».

Но Мерри почему-то с ним не согласилась и зашлась в плаче пуще прежнего, хотя тельце ее было уже снова чистое и сухое. Чего же еще не хватало? Может быть, она проголодалась? Мередит поспешил на кухню, пообещав Мерри, что папочка сейчас вернется. Мередит с трудом представлял, что будет делать на кухне, поскольку не имел ни малейшего понятия о том, как готовить бутылочку с детским питанием.

Мередиту показалось странным, что на кухне горит свет, но, войдя, он сразу понял, в чем дело – на полу лежала Маргарет. Судя по всему, она как раз собиралась приготовить ребенку питание, поскольку рядом растеклась лужица молока, а по всему полу были разбросаны осколки стекла. Мередит опустился на колени, чтобы посмотреть, что с Маргарет. Точнее, он хотел хотя бы проверить, жива она или нет. Он не мог даже предположить, что могло с ней случиться. У них побывал грабитель? Кто-то на нее напал? Лицо Маргарет было в нескольких местах порезано, но ранки сейчас уже не кровоточили, а вокруг рта запеклось что-то похожее на пену. Мередит взял Маргарет за запястье. Пульс он нащупать не смог, но рука была теплая. Мередит поискал пульс у себя, определил, где находится нужная точка, и снова взял Маргарет за запястье. На этот раз он ощутил под пальцами ровные и сильные биения, разве что более редкие, чем у него самого. Что делать теперь? Маргарет явно нуждается во врачебной помощи. Мередит кинулся в детскую посмотреть, все ли в порядке там. Но нет – Мерри опять громко плакала. Мередит чертыхнулся про себя – на то, чтобы подготовить бутылочку, ему потребуется не менее получаса, а медлить было никак нельзя. Ладно, подумал он, все-таки малышка лежит в колыбельке, а стало быть, пока с ней ничего не случится. Он бегом бросился к входной двери, выскочил в холл и, вызвав лифт, в нетерпении переминался с ноги на ногу. Наконец, лифт остановился на его этаже и двери раскрылись.

– Да, сэр? – спросил лифтер.

– Есть в нашем доме врач?

– Да, сэр. Доктор Розеблау. Франц Розеблау.

– Вы можете его вызвать? Дело очень срочное!

– Да, сэр, – почтительно поклонился лифтер и нажал на кнопку.

Мередит бегом вернулся на кухню. Помочь Маргарет он был не в состоянии. Он боялся к ней прикасаться, да и, откровенно говоря, ее покрытый пеной рот вызывал у него чувство брезгливости. Что это может быть за пена? Бешенство? Маловероятно. Мерри кричала не переставая. Мередит открыл дверцу холодильника, увидел несколько бутылочек с детской смесью и достал одну. Потом нашел кастрюлю, налил в нее воды и поставил вместе с бутылочкой на плиту разогревать. Но куда, черт побери, подевалась Элейн?

Он потрогал бутылочку (мисс Свейн несколько раз делала так у него на глазах), и она показалась ему ни холодной, ни теплой. Мередит решил, что это как раз то, что надо. Он отнес бутылочку в детскую, вынул Мерри из колыбельки и усадил на деревянный стульчик, опять же вспоминая действия мисс Свейн. Мерри вцепилась крохотными пальчиками в бутылочку и благодарно забулькала. Краснота стала на глазах проходить, и буквально несколько мгновений спустя личико Мерри снова приобрело нежно-розовый оттенок. Мередит с нежностью разглядывал неправдоподобно маленькие пальчики, рядом с которыми его собственные пальцы, державшие бутылочку, казались баобабами.

И тут он услышал, что открывается входная дверь.

– Дома есть кто-нибудь? – послышался мужской голос.

Врач!

– Я не могу выйти, – крикнул Мередит. – Зайдите на кухню. Больная там.