Бесстыдница (Эксгибиционистка)

В соответствии с решением суда Мередит имел право посещать свою дочь в каждую среду днем с часа до четырех и, кроме того, по уик-эндам – с девяти утра в субботу до шести часов вечера в воскресенье. По средам он приезжал не часто, поскольку это совпадало со временем дневного сна Мерри, да и сам Мередит обычно бывал занят на съемках и не мог попросить, чтобы его отпустили на целый день. В то время один съемочный день обходился в сумму от десяти до тридцати тысяч долларов, так что поездка к ребенку, мирно посапывающему в кроватке, влетела бы Мередиту в копеечку. Однако через два дня после того, как Элейн отбыла с Денвером в Мексику, Мередит должен был играть в сцене, снимали которую в пустыне Мохаве, расположенной по противоположную от Лос-Анджелеса сторону горной гряды. По какому-то невероятному капризу природы именно в день съемок в пустыне внезапно хлынул проливной дождь. Режиссер, посоветовавшись с ассистентами и операторами, позвонил на студию. На студии режиссера пытались уверить, что в Мохаве дождей не бывает, что это мираж – или массовая галлюцинация, но режиссер стоял на своем, и съемки перенесли на следующий день. Вот так случилось, что в ту среду, без двадцати одиннадцать, Мередит оказался свободен. Он сел в свою машину и поехал назад, в Лос-Анджелес, но уже в горах передумал и решил, что заскочит к Мерри, пусть даже на часок. Прокатит малышку на машине, купит что-нибудь вкусненькое, а ко времени дневного сна отвезет домой, к Элейн. В крайнем случае один раз не поспит днем, подумал он. Или ляжет позже. Главное, что он увидит дочурку.

Мередит свернул с бульвара Уилшир, проехал пять кварталов, повернул направо и затормозил. Подойдя к парадной двери, позвонил. Немного подождав, позвонил еще раз. Потом постучал. Он ничего не мог понять. В среду они всегда были дома. Может быть, Мерри заболела? Или Элейн? Или случилось что-то другое? На всякий случай он обошел вокруг дома и вдруг нашел записку, которую Элейн оставила для молочника: «Молоко не носите до особого уведомления». Мередит был озадачен, но не слишком встревожился. Должно быть, куда-то уехали на пару дней, решил он. Жаль, конечно, что Элейн не предупредила его, ведь сегодня среда – законный день для свидания с Мерри. Наверное, она просто не ждала меня, подумал Мередит. Знала, что у меня съемки, с которых я не могу отлучиться. Интересно, где они могут быть?

Мередиту даже в голову не пришло, что Элейн. способна уехать одна, без Мерри.

Вечером он еще раз проехал на машине мимо дома Элейн – просто посмотреть, что к чему, Ни в одном окне свет не горел.

В четверг он позвонил, но к телефону никто не подошел. То же самое повторилось и в субботу. В понедельник, когда на его настойчивые звонки опять никто не ответил, Мередит уже встревожился не на шутку. Он позвонил в Лос-Анджелес Артуру Уеммику, компаньону Сэма Джаггерса, и объяснил, что случилось. Уеммик пообещал, что выяснит, в чем дело, и сразу перезвонит. Перезвонил он во вторник вечером. Сначала Мередит был недоволен, что Уеммик так долго не дает о себе знать, но потом, когда он узнал, что Элейн уехала в Мексику, а ребенка оставила в сиротском приюте в Санта-Монике, он страшно огорчился и пришел в ярость. Узнав адрес приюта, Мередит тут же вскочил в машину и понесся как одержимый.

Школа «Крествью» мало походила на школу. Ни высоких стен вокруг, ни обшарпанных унылых коридоров, по которым, построившись рядами, маршировали бы облаченные в одинаковую серую форму беспризорные дети, в ней не было. Под приют переделали старый особняк, а управляли всеми делами две сестры – обе старые девы – и персонал, численность которого Мередиту определить не удалось. Мисс Эвелин Сирс – старшая из сестер – объяснила ему, что Мередит ужинает. Мередиту не пришлось по душе, что кто-то называет его Мерри – Мередит, но он смолчал, объяснив только, что лишь полчаса назад узнал о том, где находится его дочь и что он очень хотел бы увидеться с ней.

– Я вас прекрасно понимаю, – проскрипела мисс Сирс. – Но в нашей школе все соблюдают строгий режим, а резкие нарушения режима вредят детям. Так что…

– Да, вы, конечно, правы, – перебил ее Мередит, – но я все-таки ее отец! И я так по ней соскучился! Пожалуйста, прошу вас! Это не будет резким нарушением режима.

Мисс Сирс ответила, что приведет к нему ребенка. Мередит рассыпался в благодарностях.

Когда привели Мерри, его поразила совершенно несвойственная прежде девочке безучастность, даже отрешенность. Ему с трудом удалось уговорить Мерри сесть к нему на колени. И только тогда Мерри немного пришла в себя, обвив его шею ручонками и расплакавшись. Мередит сказал, что оставит ее здесь на эту ночь, но утром обязательно приедет и увезет ее покататься. И накормит самыми вкусными в мире сандвичами с шоколадным маслом, орешками и джемом. Мерри, перестав плакать, улыбнулась и поцеловала его. Мередит еще раз поблагодарил мисс Сирс и уехал.