Бесстыдница (Эксгибиционистка)

– Я не знаю, как к вам обращаться. Или вы хотите, чтобы я по-прежнему называла вас «мистер Кэнфилд», несмотря на то что рабочий день уже закончился?

– Господи, нет, конечно. Зовите меня Чарльз.

– Хорошо, Чарльз, – сказала Мерри.

Чарльз огладил бородку, но Мерри успела заметить, что он улыбается. Улыбка вышла как у кота, проглотившего канарейку. Мерри было вдвойне смешно, потому что она-то отлично знала, что улыбается вовсе не кот, а канарейка.

Покинув захудалое заведение, они вышли на берег, и Мерри не удивилась, когда мистер Кэнфилд – Чарльз – спросил, не хочет ли она заскочить к нему домой перехватить рюмочку бренди.

– Я живу как раз в одном квартале отсюда, – сказал он, когда машина остановилась на красный свет. – Вон там. У вас ведь до одиннадцати есть время, не так ли?

– Да, – подтвердила Мерри.

– Значит, заедем?

– С удовольствием.

– Вот и прекрасно.

После нерешительных действий Кэнфилда в начале вечера его столь стремительный натиск застал Мерри врасплох. Впрочем, думать об этом ей не хотелось. Она уже приняла решение, когда Кэнфилд пригласил ее выпить «кофе» после консультации, и не собиралась его менять. Зажегся зеленый свет, машина свернула налево, въехала на пригорок и остановилась перед кучкой однотипных коттеджей. Чарльз запер машину, и они поднялись по шаткой металлической лестнице. Гостиная произвела на Мерри довольно удручающее впечатление – кособокие стулья и продавленная тахта позорили развешанные на стенах литографии и эстампы. Неизменная этажерка ломилась от книг, среди которых преобладали дешевые французские книжонки в белых бумажных обложках.

Мерри присела на тахту, а Чарльз отправился за бренди. Вскоре он вернулся с двумя коньячными рюмочками в руках, поставил их на самодельный столик и, не дав Мерри даже отпить бренди, заключил в объятия. Мерри показалось, что сделал он это как-то уж очень уверенно, как будто даже привычно. Впрочем, момент он выбрал не самый неподходящий, подумала Мерри: ведь ему ничто не мешало обнять ее в ту секунду, как они только пересекли порог его жилища. Поцелуй Чарльза не был ей неприятен, но отвечать Мерри не стала. В основном из-за того, что думала про его бородку. Ее еще никогда не целовал бородатый мужчина.

Внезапно Чарльз отпустил ее, взял в руку рюмку и спросил, дождавшись, пока Мерри пригубит янтарную жидкость из своей рюмки:

– Ты девственница?

– Нет, – ответила Мерри. – А что? Вы предпочитаете девственниц?

– Нет, – сказал Чарльз. – Я их вышвыриваю вон. – Вот как?

– Мне хватает их общества во время занятий.

– Ясно, – сказала Мерри. – Но со мной все в порядке.

– Вот и прекрасно.

И он снова поцеловал ее, на этот раз уже откровеннее и дольше, положив руку ей на грудь. Мерри немного передернуло от того, что он ведет себя настолько отработанно, и она решила немного повредничать.

– К вам, наверно, каждый вечер выстраиваются и ломятся в дверь длинные очереди девственниц и недевственниц?

– Не ко мне, – ответил он и рассмеялся. – И не каждый вечер. Хотя всякое случается. Со мной же изумительно безопасно!

– В каком смысле?

– Я ведь не принадлежу к тому миру, где обретается большинство наших студенток. Ведь им бы даже в голову не пришло запрыгнуть в постель к какому-нибудь славному парню из Кливленда или Сент-Луиса, за которого любая из них мечтает выйти замуж. Я же – вне их круга. И я должен держать язык за зубами, иначе меня в два счета вышвырнут вон под зад коленкой, и они это отлично знают. Так что я – самый обыкновенный, неприметный, никому не нужный парень без гроша в кармане, на которого никто не обращает внимания, – поэтому никто и не заметит, что здесь кто-то побывал. Так, во всяком случае, они считают.

– И вы думаете, что я пришла к вам именно поэтому? Что у меня есть свой славный парень из Сент-Луиса?

– Нет, ты совсем другая.

– Тогда – почему?

– Не знаю, – признался он. – Возможно, тебе нужна хорошая оценка по античному искусству.

– Довольно никудышное предположение, – промолвила Мерри.

– Я же сказал: «Возможно». Я вовсе не исключаю, что вдруг понравился тебе. Что ты находишь меня привлекательным.

– Даже так?

– Впрочем, на самом деле мне это безразлично. Главное, что ты мне нравишься. Даже очень.

Он снова поцеловал ее, положив руку на бедро Мерри и поглаживая его все выше и выше. Что он такое отмочил насчет хорошей оценки? Мерри подумала, что это походит на шантаж наоборот. Пришла она к нему, надеясь, что обойдется одним кокетством. Кэнфилд же не только принял условия ее игры, но изменил их так, что ей оставалось только выбрать, в какой позе ее отымеют. Чертовски забавно.

– Пойдем, – кивнул он. – Там нам будет удобнее.

Может быть, чуть резковато, но вполне своевременно. Мерри прекрасно понимала, что, откажись она сейчас последовать за Чарльзом в спальню, он просто выпроводит ее на лестницу и – вон из дома. Он ясно дал ей понять, что от желающих отбоя нет. Так что следующий ход был за Мерри. И, поскольку она уже потратила на эту затею пять или шесть часов, а также памятуя о недвусмысленной угрозе Чарльза по поводу оценки, Мерри решилась и проследовала за ним в спальню.