Бесстыжая

Я ожидала, что немедленно засну, но не тут-то было. Как только все ушли, сон как рукой сняло. Нельзя ли как-нибудь сбежать отсюда? Я тихо соскользнула с кровати и принялась тщательно осматривать стенку шатра у основания. Ее удалось приподнять примерно на дюйм, и я выглянула наружу. И увидела две пары военных сапог. Я отползла на несколько футов и выглянула снова. И снова увидела сапоги. После третьей попытки я поняла, что стражники стерегут не только вход, но расставлены по всему периметру шатра. Султан не желал рисковать. Отсюда не сбежишь.

Я вернулась в постель, стала думать о том, что случилось с остальными, и не заметила, как глаза мои закрылись и я крепко заснула. Мне приснилось, что к кровати подошел султан Абдул. Он долго смотрел на мое обнаженное тело каким-то странным взглядом.

Он будто бы провел рукой по моему телу, и прикосновение было очень нежным, что никак не вязалось с его властностью. Он знал, как воспламенить женщину, и во сне мое тело напряглось под его ласками, желая его, ожидая его. Но он неожиданно ушел, оставив меня мучиться от неудовлетворенного желания.

Когда я проснулась, было уже светло. До меня доносился шум проснувшегося лагеря. Кричали верблюды, позвякивали сбруей лошади.

Я лежала не двигаясь, ощущая странное томление во всем теле, вызванное тем, что я видела во сне.

Вошла Зуфия и снова низко поклонилась мне.

— Почему ты кланяешься мне? — спросила я.

— Его величество приказал, чтобы к вам относились со всем почтением, — ответила она.

— Но ты сказала, что я пленница.

— Это так. Вашу камеру охраняет снаружи много стражников. Однако к вам следует относиться с почтением.

Пока я завтракала, женщины приготовили ванну. После ванны они уложили меня и принялись втирать душистые масла в мое тело. Это было очень приятно, но я тем не менее чувствовала себя как лошадь, которой заплетают в косички гриву, чтобы показать в наилучшем виде. Наконец Зуфия промокнула полотенцем остатки масла. Кожа моя стала мягкой и приятно горела.

Стол и ванну унесли, принесли паланкин. Я уже начала привыкать, что за мной ухаживают, почти забыв о том, что я пленница. Поэтому я очень удивилась, когда женщины связали мне руки за спиной.

— В этом нет необходимости, — запротестовала я. — Куда я могу убежать?

— Пленник, который находится наедине с султаном, должен быть связан, — объяснила Зуфия. — А вдруг вы попытаетесь убить его?

— Каким образом?

Она пожала плечами:

— Таков приказ его величества. Мы — его покорные слуги.

— Может быть, вы и покорные, — твердо заявила я. — Только не я.

Глаза Зуфии округлились от ужаса.

— Не говорите это султану, иначе он заставит вас покориться. Гнев его страшен.

Меня сопроводили в паланкин, и женщины тщательно задернули шторки, чтобы, упаси Аллах, ни один мужчина, кроме султана, не увидел меня. Меня подняли и понесли, судя по звукам, через весь лагерь, потом снова внесли в помещение, и я услышала голос султана.

Слов я не понимала, но по интонациям догадалась, что один из стражников доложил султану о моем прибытии. Там было еще несколько человек, которые обсуждали что-то с султаном. Я ожидала, что султан их отпустит и займется мной, но не тут-то было.

Я ждала долго.

Понимая, что рискую жестоко поплатиться за это, я все-таки выглянула в щелку между шторами.

Каков мерзавец! Он сидел с несколькими мужчинами за столом, и все они были поглощены обсуждением каких-то документов. Они ничуть не спешили. Я была вне себя от возмущения. Время от времени сквозь шторы доносились взрывы смеха, потом подали закуски. А я все это время лежала голая, связанная, беспомощная и злая.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем я услышала, что они уходят. Потом наступила тишина, и султан раздвинул шторы паланкина. Он молча смотрел на меня, я тоже смотрела на него сердитым взглядом. Я была слишком зла, чтобы притворяться.

— Мог бы и вспомнить о том, что я жду, — сердито сказала я.

Он улыбнулся. Что-то в его улыбке напомнило мне о моем сне, и я почувствовала, что между ног стало влажно. Но я не поддалась своему настроению.

— Я думал о тебе, — сказал он. — Мысли были очень приятные и чуть не отвлекли меня от важных государственных дел.

— Зачем ты велел принести меня сюда, если был занят? — возмущенно спросила я.

Он очень удивился.

— Чтобы ты была под рукой, когда я освобожусь. Ты не забыла, что не имеешь прав?

— Очевидно, я лишена даже права на элементарное уважение.

— Правильно. Я рад, что ты начинаешь понимать свое положение. Это сделает более приятным наше общение.

— Ты намерен со мной общаться? — с иронией спросила я.

— Возможно. Это зависит от того, насколько ты мне понравишься.

— Но ведь я, кажется, тебе не понравилась?

— У тебя, скажем, есть шансы. — Он провел кончиками пальцев по моим соскам.

Я была так зла, что твердо решила не реагировать. Меня всегда радовала моя способность легко возбуждаться, но на сей раз я проклинала эту способность, потому что она могла по-настоящему превратить меня в его рабыню. Я хочу сказать, в том смысле, который не имеет ничего общего с моими связанными руками.