Бесстыжий

– Нет, но будет инвалидом, – наклоняется и тушит сигарету об асфальт. – У меня есть возможность оплатить его врачей, лечение, лекарства. Все, что ему необходимо. Ты позволишь мне это? Только не говори ему. Чейз никогда не согласится принять помощь от меня, – может она и немного сумасшедшая, но это лучшее, что я услышал за эти несколько часов. – Держи ключи, потом, как заберёшь свою, пригонишь эту ко мне.

– Ты не поедешь в больницу? – ловлю ключи и провожаю её взглядом.

– Я хочу, чтобы он проснулся и не увидел меня такой размазней, – она быстро идёт по дороге, которую мы уже не раз проходили до её дома, швыряет окурок в мусорный бак и скрывается из вида.

Чейзу необходима эта помощь, и он обязан жить. По-своему, он счастливчик, раз ему доверяет Хейли, главное, чтобы он тоже не остался в долгу перед ней и не повёл себя, как я с Уиллоу.

И все-таки, Уиллоу права, самое главное в жизни – это любовь. Она собирает возле тебя всех этих людей, которые пытаются помочь и спасти. Молятся и верят в то, что все будет хорошо.

Эпилог

Восемь месяцев спустя мы все ещё чувствовали себя виноватыми в случившемся с Чейзом. Я не настоял на том, чтобы он бросил этот вид спорта, хотя и знал о прошлой травме спины. Терренс не видел раньше предпосылок, подтрунивал над ним и не отговорил. Мама едва пережила его операции, которые казались бесконечными. Каждый его час под общим наркозом заставлял её умирать на глазах. Не знаю, как нам удалось бы пережить этот период без помощи друзей, которые постоянно помогали нам. Хейли полностью профинансировала лечение Чейза, мистер Чемберс мало того, что позвал всех своих друзей и расположил у себя дома, пока они занимались моим братом, так ещё и взял под свою опеку маму, приставил к ней врача. Винни, Уиллоу и Леони дежурили по очереди в больнице. Сколько раз я наблюдал, как они бреют его лицо, стригут чёлку, читают книги, приходилось собирать всю волю в кулак и стараться хоть каким-то образом поднимать их боевой дух. Две недели он был введён в искусственную кому с целью восстановить его силы. Сломанный седьмой поясничный элемент привёл к полному отсутствию чувствительности в ногах.

Спустя все эти месяцы, у нас есть прогресс. Он уже не мочится через трубочку, не орёт, чтобы отстали от него. Чейз замкнулся в себе, стал более раздражительным, чем прежде. Впервые я понял, что к нему вернулась чувствительность, когда мне пришлось стричь ему ногти на ногах, и я нечаянно откусил кусочек кожи щипцами, Чейз в это время смотрел телевизор. Мой младший брат так заорал, будто я отрезал у него филейную часть. Чейз несдержанно выругался, но мама не орала на него, только по той простой причине, что он, наконец, чувствует. А значит, рано или поздно начнёт ходить. Должен, по крайней мере.

Мой грузовик сдох, он будто почувствовал, что я скоро буду в нем нуждаться ещё сильнее, и его мотор сгорел. Я не знаю, может, это какая-то мистика, но все это случилось в день, когда Чейз вышел из комы. На машине успел доехать буквально до больницы, а назад уже шёл пешком. Может, это папа, таким образом, показывает нам, чтобы мы крепились, и все будет хорошо. Тяжело это все…Тяжело, да.

В итоге, на физиопроцедуры Чейз в инвалидной коляске ездит с Уиллоу или Хейли. Не знаю, что происходит, но с моей девушкой он более добр, чем с нашей общей подругой. Он постоянно цепляется к ней, хотя, по сути, она вообще не должна ему помогать. Я мог бы быстро поставить его на место, но мы договорились, что о деньгах он ничего не узнает. Предлагал ей бросить к нему приезжать, но каждый раз, как только он брал телефон, вызывал именно её. Самое плохое здесь то, что она уезжает куда-то со своим отцом и будет отсутствовать некоторое время. Снова наступят напряженные времена…

Уиллоу уже подтвердила своё поступление в высшее учебное заведение, но затянула время с подачей основного заявления, и поэтому пришлось поступать за триста километров от нашего города. Так как в Алабамский её не приняли. Мне необходим был этот день, и поэтому сегодня очередь Терренса ухаживать за нашим братом. Я впервые за это время остался наедине с Уиллоу. Встречи, когда мы находились вместе со всеми, не позволяли нам даже обнять друг друга. Выпускной был сорван, хотя она вполне могла пойти на него без меня. Но не пошла. И я благодарен ей за эту верность по отношению к нашим чувствам.

Мы сидим в кузове моего грузовика, который стоит в нашем дворе, я рисую ручкой на её бедре рисунок, пока она гладит мои волосы. Я так рад, что она приехала ко мне перед тем, как попрощаться. Нам кажется, что мы не выдержим расстояния, именно поэтому приняли решение расстаться.

– Квартира, в которой я буду жить, маленькая, но рядом с университетом. Немного пусто, думаю, со временем обживусь, – её голос излишне радостный, ручка замирает над её кожей, стискиваю челюсть, мне тяжело с ней прощаться.

– Так удобнее, тебе не понадобится слишком рано вставать и тащиться через пробки и весь город, – мне тяжело представить, что она будет настолько далеко.