Бессветные

При другом раскладе, он лежал бы в палате, лишённый свободы и возможности познавать мир. Но ему повезло, он мог работать и у него даже был досуг, который можно было тратить на всё что угодно в рамках внутреннего протокола. И что бы ни случилось, у него был Крис, неизменно готовый что-нибудь предпринять и у которого всегда всё было под контролем. У него был учитель, был господин. Когда-то давно все его бросили. Он не помнил уже ни родителей, ни воспитателей детского дома, ни сиделок интерната. Их лица были размыты в памяти. Он помнил лишь то, что все от него отвернулись. Не знали, что делать. Смирились с тем, что ему не помочь. И он медленно поэтапно сходил с ума, но вовсе не от болезни. Его психика была на ступень выше, чем у окружающих, как объяснял потом старик Фейст. Он не мог ходить без посторонней помощи, потому как чувствовал не только свои ноги, видел не только своими глазами. Его случай считали безнадёжным, и ему позволили доживать жизнь под присмотром лекарств в одиночестве и пустоте.

А потом он попал к Ланд-Кайзеру и всё изменилось.

– Уснул? – окликнул телепата водитель.

Парень очнулся от своих мыслей, возвращаясь к спектру ощущений.

– Нет, просто задумался.

– Будешь много думать – станешь Заумником, – по-идиотски пошутил Гейб и продолжил что-то насвистывать.

Мелодия явно пришлась Руно не по вкусу, и тот врубил свой излюбленный рок.

– Что в папке? – обернулся к эмпату белобрысый. В светлых глазах горели огоньки любопытства.

– Не знаю, – честно ответил помощник Ллойда.

– А чего не узнаешь?

– Подглядывать нехорошо.

– Сказал телепат… А если тебе рюкзак с бомбой дадут, тебе тоже не интересно будет? – воображение собеседника тут же сотворило колоритного начальника, окутанного в характерное для террориста одеяние.

– Гейб, мне не дадут рюкзак с бомбой. Там просто документы. Ты уж точно не поймёшь, что там к чему.

– Ну, я ж не Умник, куда мне.

Разговор, казалось, подошёл к логическому завершению, но светловолосый сосед никак не отставал.

– А чего это Крис сам не едет по своим делам?

– У него и так дел хватает, – оправдал начальника подчинённый.

– Ну а тебя-то зачем послал? Хочет, чтобы ты копыта откинул от своей шизы?

– Это тренировка.

– А слабо для начала в комнате не запираться и с людьми контактировать? А то это как в глаза не видеть боксёрскую грушу и сразу выходить на ринг.

– Я общаюсь с людьми. Но нужно уметь общаться и с посторонними.

– Не верю. По любому он тебя как полиграф использует. Ну, признайся! Часто про нас выспрашивает?

Эмпат замялся с ответом, потому как предположенное белобрысым происходило постоянно.

– Я так и думал, – убедился Гейб. – А ты, небось, всё ему как миленький рассказываешь: где были, что делали, пользовались ли презервативами.

От этого разговора сделалось мерзко.

– Не, Умник, я тебя не виню. Пригрел себе место к начальству поближе, авось от Краста меньше прилетать будет.

– Гейб, заткнись, – раздражённо посоветовал Руно. – Или точно пешком пойдёшь.

– Извини-извини, – показательно закрылся руками белобрысый менталист. – Молодец, исправно работаешь. А то при твоей должности и охранять-то больше некого.

– Предлагал я Крису сдать тебя на опыты, – покосился на него бородатый и улыбнулся. – Но Крис пожалел.

– Как трогательно…

– Учёных пожалел.

От последних слов Гейб самодовольно засмеялся.

Эмпат не понимал этого бесцеремонного и самоуверенного парня. Проживал швед в доме ещё до появления Фора. Телепат довольно много знал о соседе, особенно из мыслей и документов Ллойда, но никак не мог понять главного: почему этого строптивого и ядовитого на язык задиру до сих пор не призвали к порядку? За подобное поведение телепату бы уже давно свернули шею. Гейбу же все тумаки и выговоры нисколько не меняли сознательности. Про характер парня знали все не понаслышке: бунтарь задирался по любому поводу, всюду совал свой нос и всегда оставлял последнее слово за собой. Тем не менее, нельзя было назвать белобрысого злым или жестоким. Просто вот такой скверный характер, с которым приходилось мириться.

С другой стороны, задира вызывал крайне неприятное и неожиданное чувство зависти. У этого никогда не возникало проблем с самоидентификацией, он не страдал депрессиями и всегда находил способ дать оппонентам отпор. В любой ситуации и при любом раскладе парень отставлял страх или стыд и действовал. Пускай порой и по-дурацки. Эмпат всегда пропускал каждую неурядицу через себя, ища недостаток в себе. Гейб же наоборот отыскивал трещины в окружающей действительности и, недолго думая, предъявлял их всем и каждому, чем периодически вымораживал даже невозмутимого Криса.

В последние месяцы у араба появился ещё один раздражитель: неугомонный мальчишка, карауливший его не реже раза в неделю у ворот и уверявший, что он настоящий медиум, который проживающему в лесу учёному просто необходим. Подростка не пропускала охрана, а Кристиан предпочёл его визиты просто игнорировать. Скоро надоест, думал он. Однако уже несколько месяцев не надоедало.