Бессы

Чем ближе к церкви, тем больше было людей. Они галдели и смеялись, сливаясь в общий гул. Отовсюду пахло алкоголем и сигаретным дымом. Мужики матерились, а покрывшие головы тёлки – светили голыми ногами.

Его товарищи что-то восторженно затараторили, и побежали вперёд, впав в человеческое море перед церковной оградой.

Факера охватило чувство паранойи. Его ещё не проснувшийся и слегка затраханный мозг воспринимал происходящее как невеселую пародию на зомби-мови. Отовсюду к нему тянулись руки сирых и убогих, а народ всё валил и валил, наращивая темп и обороты, не замечая друг друга – толкаясь и зловонно шумя.

«Ну, на хуй. Я не пойду», - сказал Факер, отступая.

Его слова утонули в пасхальной какофонии: толпа подхватила его и внесла мимо нищих и калек в церковные врата, закрутив в праздничном водовороте.

Спустя несколько секунд гул враз стих, оставшись где-то позади, а воздух разорвал звук колокола, после чего его ослепил яркий свет и Факер узрел надвигающегося в лучах батюшку, щедро окропившего его с ног до головы святой водой.

***

Через считанные минуты все рассосалось, словно туман. Над крышами низких домов багровел рассвет. Факер устало присел на край надгробья церковного кладбища и тяжело закурил, принявшись не без интереса разглядывать кресты местных знаменитостей, покоящихся тут еще с 18-го столетия – чиновники, офицеры, попы.

Его окликнули друзья. Не найдя, куда выбросить окурок, он засунул его в карман.

Они вернулись на хату и знатно нажрались, после чего Факера потянули знакомиться с прокурорской женой. Крендель, к которому он приехал в гости, был то ли из семьи бывших блатных, то ли всё просто решалось по партийной линии, но с прокурором у его предков были товарищеские, почти родственные отношения ещё с советских времён.

Прокурорских жен у Факера ещё не было, да и неоткуда им было взяться, поэтому данный вариант его сразу же заинтересовал.

Взяв пару бутылок шампанского и свящённой колбасы, они отправились в дом напротив.

Прокурорская жена не спала и была одна, спровадив пару дней назад мужа в командировку. Увидев Факера – она явно обрадовалась, и принялась накрывать на стол.

«Водка есть?» - деловито поинтересовался он, отмечая, что сучка уже завелась.

Прокурорша была известна своим веселым гулящим нравом. Во всяком случае, в народе вовсю судачили о том, что за спиной у прокурора она поимела с добрый десяток парней, причём – намного моложе её. Сорокалетняя бывшая модель предпочитала молоденьких. Факер тоже не был против экспериментов с дамочками из разряда «+15», поэтому разговор у них сразу заклеился, и уже на пятой минуте легкого непринуждённого трёпа ему стало предельно ясно, что она совсем не прочь потрахаться.

«Даже не думай», - сказал ему кто-то из товарищей зловеще, раскусив аморальные планы Факера.

«Да ладно», - отмахнулся он.

Посидев для приличия полчасика, его товарищи стали собираться домой, типа отдыхать.

«Я остаюсь», - сказал Факер.

«Да, пускай остается», - сказала жена прокурора.

«Ты гонишь», - кто-то снова заныл.

«Иди на хуй», - отрезал Факер.

Его товарищи, злобно вращая глазами, дабы не выдать собственную трусость, ушли.

Они остались вдвоем. Прокурорша достала из холодильника шампанское. Факер подумал, что после водки будет точно заебись. Она включила радио. Заиграла попса, но ему было всё равно. Он умел абстрагироваться.

«Пошли, потанцуем», - жена прокурора потянулась к Факеру, но тот отпрянул.

«Я не танцую», - огрызнулся он.

«Так ведь песня прикольная», - она выглядела чересчур потрепано.

«Что это за хуйня?» - хмуро спросил Факер.

«Тю. Как что? Стас Михайлов», - на полном серьезе обиделась она.

«Не, не слышал», - пожал плечами он.

Прокурорша встала перед ним на колени, с немым призывом дать ей отсосать.

«Ладно уж», - Факер накатил бокал шампанского, и расстегнул ширинку.

***

Факер всегда жалел женщин. Они слишком быстро увядали. Редко кто дотягивал до сорока, после в отношениях была уже неискренность и готовность броситься на первую встречную первокурсницу – сочную и нежную.

Мужикам повезло больше. Не считая инфарктов и прочих прелестей, если удавалось дожить до старости – ебаться можно было и в восемьдесят лет.

Факер лично знал таких экземпляров.

Только и нужно - вовремя заняться здоровьем – йога, правильное питание и прочее говно. Никакого алкоголя и сигарет. Только так, и не иначе.

Главное - не сдохнуть.

Жалея женщин за их недолговечность, он одновременно презирал большинство из них. Факер люто ненавидел толстых, небрежных и небритых. Попросту недалёких. Его тошнило от девушек – и молодых, и старых, - не стремящихся к совершенству. Остановившихся на определенном этапе по какой-то причине, чаще всего – от врождённой животной лени.

Прокурорша выглядела неплохо, но не идеально. Причём, Факер – как всегда честный с собой, - отметил, что на этот раз он не выёбывается, как бывает порой, а говорит объективные вещи. Её не спасала даже модельная молодость, настолько безнадёжна была её провинциальность.