Бестиарий Грейвза (СИ)

На ноги волшебника запрыгнул Боксёр, за несколько месяцев беззаботной сытой жизни отъевшийся до размеров крупного котёнка рыси. Серый безобразник потоптался на месте, а затем свернулся в тяжёлый, уютно мурчащий комок, согревая лучше всякого пледа. Грейвз почесал низзла за ободранным ухом, отчего Боксёр довольно зажмурился. Волшебник поймал себя на мысли, что хоть что-то всё ещё способно вызвать на его лице улыбку.

Аврор вынул пузырёк из кармана и задумчиво повертел его в руках. Свет от огня из камина высветил мутное содержимое золотистого флакончика. Помимо коричневых хлопьев в нём плавали белые и красноватые крупинки.

Ни одно из средств, которые на нём испытывали колдомедики, работники отдела экспериментальной магии и даже обливиаторы, не сработало. Ни зелья, ни заклинания, ни их сочетания не были способны сломать печати, наложенные на его память приспешниками Грин-де-Вальда. И, видит Морриган, очень сомнительно, что эта жидкость, которой Грейвзу хватило бы на полглотка, созданная не вызывающим доверия Скамандером, сможет сделать то, на что оказались не способны лучшие умы волшебного мира Северной Америки.

- Как думаешь - пить, или не пить? – спросил Грейвз у Боксёра, который в ответ лишь лениво прищурил зелёный глаз.

Вряд ли ему станет хуже, если он всё же решится испытать на себе действие этого яда пикирующего злыдня, решил Грейвз. Скорее всего оно, как и все прочие, что он принимал, просто не подействует. На всякий случай приманив к себе безоар, хранившийся на одной из полок стеллажа, аврор откупорил пузырёк и подумав: «Гори всё в кострах Салема!», - одним движением влил в себя кисло-горькое содержимое, оставившее отвратительное мускусное послевкусие.

***

31 октября, 1927 г.

Ночь Самайна была самой изматывающей в году. Даже к Рождеству Аврорат не готовился с таким тщанием как к празднику сбора урожая, со временем принявшего несколько зловещий оттенок – этот день для своих традиционных встреч избрали не только волшебники, но и остальные разумные и полуразумные существа континента, вроде вампиров, оборотней, гоблинов и даже единичных великанов. Все патрульные, авроры и обливиаторы были на местах, контролируя масштабы гуляний и пресекая запугивание немагов, которыми грешили гоблины.

В Вулворт-билдинг в будке дежурного остались Канг и Тина, уже почти не удивляющиеся тому, что босс перестал допускать их до самых сложных рейдов. Грейвз тоже остался на месте, немного нервно попивая остывший кофе, стоя у распахнутого настежь окна. Холодный, совсем ноябрьский ветер обдувал его резкими порывами.

Грейвзу чудилось, что он нашёптывал что-то зловещее.

Вряд ли это ощущение соответствовало действительности – его люди были хорошо тренированы и инструктированы. Но настрой на постоянную бдительность въелся в аврора до мозга костей, заставляя видеть врага в каждой тени.

Единственное, что произошло после приёма мерзкого на вкус зелья Скамандера – головная боль усилилась в разы. Пришлось прибегнуть к помощи Матоаки, которая, добродушно ворча, прописала сильнодействующие зелья против мигрени. Но даже они не сильно помогали.

Временами начало возникать странное ощущение. Голова становилось лёгкой, а сам Грейвз переставал ощущать тело, будто норовя вылететь из него. Но ощущение это длилось лишь доли секунды, оставляя после себя сомнения – уж не придумал ли он его? Один раз оно возникло, когда Тина, закрыв очередное мелкое дело, передавала ему папки со счастливой солнечной улыбкой. Во второй – когда на глаза попался злосчастный символ Грин-де-Вальда в виде кулона на цепочке, всё ещё хранившийся в одной из полок его стола.

Ближе к полуночи Грейвзу надоело мерить периметр кабинета нервными шагами в ожидании патронусов с дурными вестями. Он решил слегка развеяться и выбрался в общий зал – хоть пообщается с подчинёнными. Но в зале, к удивлению Грейвза, оказался один лишь Канг, занимавшийся своим излюбленным делом – меланхоличным чтением очередной книги немагов, - удобно устроившись в кресле у пульта. В ответ на вопросительно изогнутую бровь шефа он лишь молча кивнул куда-то в сторону секретеров и снова уткнулся в желтоватые листы с потрёпанными уголками, словно на свете не было занятия увлекательней, чем вникать в хитросплетения отношений Джея Гэтсби и Дейзи Бьюкенен.***

Тина Голдштейн вновь ослушалась приказа, своевольно покинув дежурный пост? Вряд ли Канг в таком случае был столь спокоен. Грейвз решительно и, признаться, слегка раздражённо прошёл к тому месту, на которое указал Оуэн. Однако ничего, кроме потрёпанного старого чемодана, в котором он сразу признал собственность Скамандера, с которой тот ни при каком случае не расставался, он не обнаружил. Тот сиротливо лежал на деревянном полу и выглядел неуместно и оттого нелепо.

- Просили стучаться, - всё же решил пояснить хоть что-то Оуэн. Видимо, со стороны Грейвз казался слегка растерянным. Так оно на самом деле и было.