Бестиарий. Книга странных существ

Теперь он не может уснуть, потому что мочевой пузырь сжимается в горячую пульсирующую точку, а путь до туалета идет мимо шкафа. А за шкафом есть дверь в чулан, где хранятся вещи, которые нужно надевать в особых случаях – вроде дня рождения дурочки Нэнси или дедушкиных похорон. Там, в чулане, висит выходной костюм Билли – настоящая черная тройка, с жилеткой и клетчатым галстуком.

И теперь, если дверь чулана откроется… Билли замер, холодок пробежал по затылку и лопаткам. Если дверь откроется, там будет этот костюм – темный, как на похороны, с аккуратными лацканами и брюками с подворотами… А в костюме будет Другой Билли.

«Привет, Головорез», – скажет Другой Билли. – «Как твой мочевой пузырь?»

«Да, – скажет он, словно вспомнив хорошую шутку. – Ты ведь почистил зубы перед сном, шериф?»

Острая игла пронзила низ живота. Почему, подумал Билли в отчаянии, почему она рассказала эту историю? Я так смеялся… Сейчас ему было не до смеха. Волосы стали дыбом. На миг ему показалось, что на шкафу что-то есть. Какое-то Очень Темное пятно.

Не обманывай себя, подумал Билли Головорез. Ты знаешь, кто это.

Никакой Другой Билли не мог напугать его так, как эта история. Долорес рассказывала ее почти равнодушно, но в итоге увлеклась. Как раньше увлекалась историями о странном тонком человеке по прозванию Ключ Всех Дверей, с которым нельзя заключать договор, о Чужом Пупсе, обгорелом, оплавленном, с одним глазом и жестокой улыбкой, – Пупс служил судьей в историях о Чудовищах из Сна. Чужой Пупс был жесток, но справедлив. Там были еще разные чудовища – Князь Мерзких Пыток, Грязевая Жаба. Но хуже всех был Ватнаногг.

Если услышишь в темноте влажные, подволакивающиеся шаги – это он, говорила Долорес, глаза ее горели. Он похож на мягкую игрушку, знаешь, такую, серую, перетянутую веревками. Это мягкий динозавр… или, скорее, Годзилла – ты же видел Годзиллу в рекламе батареек? Такой смешной неуклюжий монстр. Только в рекламе он был выше небоскребов, а Ватнаногг – по пояс восьмилетнему ребенку, вроде тебя, Билли.

Но когда он идет за тобой, ты не смеешься. Любой смех осыпается с тебя, как листья с клена осенью. Шутки закончены. Ты слышишь эти шаги. Ватнаногг ходит, словно плюшевая игрушка Годзиллы, упавшая в воду – плюх, плюх, плюх. Влага, пахнущая тиной и болотом, сочится из его неуклюжего ватного тела, ты чувствуешь этот запах – и тебя чуть не выворачивает. Потому что это запах места, где были утопленники – не раз и не два. Взрослые и дети, и тот «голубок» из дома в конце улицы, что покончил с собой, утопившись в ванной. Билли слышал, как мама с отцом разговаривали… Его бросила «подружка», накрашенный латинос, и вот это случилось. Ужасно, сказала мама. Ужасно, что такое происходит. Да, сказал отец, ужасно, но разбитое сердце можно спрятать только под водой.

Не говори глупости, оборвала его мама.

Может, папа сказал по-другому, но Билли запомнил именно так. Может, он все выдумал? Мальчик стоял, полусонный, у лестницы, смотрел вниз, на огни телевизора, пляшущие на полу, и слышал голоса родителей. А потом зевнул и пошел в туалет, где яркий, такой, что больно, свет.

Билли зажмурился до пятен в глазах. Оказаться бы сейчас там, в безопасности.

Или позвать Долорес? Она не услышит. Билли вдруг ясно представил, как Долорес сидит перед телевизором – застывшая в безвременье пластиковая статуя, лицо без всякого выражения. Разбитое сердце можно спрятать только под водой, снова услышал он папин голос.

Но я же, беспомощно подумал Билли… Он заставил себя разжать пальцы, вцепившиеся в край одеяла. Призрачный силуэт шкафа белел в темноте, словно куда-то плыл. Если быстро встать и пробежать до двери, повернуть ручку и выскочить в коридор… Билли страстно пожелал, чтобы там был свет. Но света в коридоре не будет, только синеватые отсветы работающего на первом этаже телевизора.

Проем двери и темнота будут за спиной – в этот момент чудовища могут его схватить.

Нужно добежать до туалета, нажать выключатель, открыть дверь и оказаться внутри.

И он в безопасности.

Я оттуда до утра не выйду, подумал Билли. Пожалуйста, я хочу там оказаться.

Но на шкафу было Темное Пятно. Конечно, это может быть старая игрушка… или пакет с мячом… или коробка… или ничего, игра воображения.

Но на самом деле там ОНА.

Грязевая Жаба.

Холод пронзил Билли насквозь, кровь отхлынула от щек. Зачем, думал он в отчаянии. Зачем я слушал эту историю? Он поднял руку, согнул пальцы лодочкой и выдохнул, пытаясь уловить запах. Кажется, нет. Билли повторил. Дыхание пахло чем-то теплым и уютным.

Но была нотка… Затылок Билли заледенел. Кого он обманывает? Нотка гнили. Тот самый запах.