Бестиарий

— Хорошо, — слишком бодрым для столь позднего часа голосом ответила Бет. — Сама книга просто потрясающая, красивее в жизни не видела. Жду не дождусь, когда придет анализ почерка. Потому как читать текст в его нынешнем виде — сущее испытание.

— Это почему? Ведь ты всегда была сильна в латыни.

— Текст слишком архаичный и почерк особенный, так что, если бы я взялась переводить в одиночку, на это ушли бы долгие месяцы. Не говоря уже о том, что в некоторых местах буквы поблекли или стерлись. Слова зачастую столь искусно вплетены в иллюстрации, что отделить одно от другого невероятно сложно.

— Ну а в остальном, — усмехаясь, заметил Картер, — просто подарок, а не книга.

— Знаешь, по крайней мере, у себя на работе я не боюсь, что кто-то набросится на меня с ножом, — улыбнулась Бет.

— Будь поосторожнее с этим загадочным мистером аль-Калли. — Откуда-то снизу, из каньона, подул ветер, зашелестели сухие листья. — Небось дышит тебе в затылок?

— О да! — со смешком ответила Бет. — Ведет себя, как пациент в ожидании доктора, который должен вынести из лаборатории жизненно важный анализ.

Картер сочувственно кивнул.

Бет выпрямилась, затем поднялась с шезлонга.

— Надо все же пойти и попробовать уснуть.

Картер взял ее за руку, притянул к себе, усадил на колени. Халатик у Бет распахнулся.

— Эй, а что подумают соседи? — тихо спросила она.

— Самое замечательное в этом месте, — Картер указал на широкий, тонущий в темноте каньон, — что таковых здесь просто нет.

Потом наклонился и поцеловал жену. Впервые за долгое время Бет почувствовала, что ее потянуло к мужу. Возможно, повлияло состояние шока, в котором она пребывала, узнав, как близок был Картер к гибели в колодце, возможно, сыграли свою роль какие-то другие обстоятельства. Но в данный момент она не могла думать ни о чем, кроме мужа, — ни о ребенке, ни о работе, — только о тех ощущениях, что вызвали в самой глубине ее существа теплые губы Картера. Рука его скользнула вниз, коснулась груди, сосок тут же затвердел под кончиками его пальцев. Она тихо застонала от наслаждения, а он начал покрывать страстными поцелуями ее шею и грудь.

Они вместе поднялись с шезлонга и опустились на высохшую траву. Картер стащил с нее халат, она спустила с него пижамные штаны. Он лег сверху, Бет, запрокинув голову, смотрела на луну и звезды — в Лос-Анджелесе каждую ночь были видны звезды, — потом плотно сомкнула веки. Ей не хотелось отвлекаться даже на столь прекрасное зрелище, не хотелось терять ни одного драгоценного мгновения.

ГЛАВА 16

Тележка для гольфа подкатила к дальней стене сооружения, там и остановилась. Над головой летала и каркала какая-то птица, лениво описывая круги под сводами высокого потолка.

Аль-Калли наблюдал за тем, как Якоб вытащил Рафика из тележки, потом сказал:

— Ты знаешь, что делать.

Действительно, Якоб знал, поскольку подобное происходило не впервые. Держа Рафика за ворот оранжевой робы, он подтащил его к воротам перед последней в ряду клеткой, втолкнул в загон и тут же захлопнул ворота, оставив пленного запертым, точно в «акульей» клетке. Пока вход в нору оставался закрытым, у Рафика была хоть какая-то защита.

Никаких признаков жизни в норе не наблюдалось, то был добрый знак. Ибо аль-Калли все еще надеялся выбить нужную ему информацию из Рафика, а если тот свихнется от страха, толку от него будет мало.

Аль-Калли достал из кармана брюк золотой портсигар, постучал кончиком сигареты о крышку, щелкнул зажигалкой. Обычно он не позволял курить здесь ни себе, ни кому бы то ни было другому. Но в особых случаях, подобных этому, правило нарушал. Ведь приговоренный имеет право на последнюю в жизни сигарету, разве не так?

Он протянул сигарету Рафику, тот отпрянул в дальний конец загона, хотя размером он был не больше телефонной будки, и окинул мучителя усталым взглядом.

— Это «Мальборо», — сказал аль-Калли.

До войны в Ираке это была самая популярная марка сигарет. Чтобы доказать, что она не отравлена, аль-Калли затянулся сам, выпустил струю ароматного дыма. Затем снова протянул сигарету, и Рафик, просунув дрожащую руку между прутьями решетки, взял ее.

Аль-Калли позволил ему насладиться моментом, а заодно услышать обитателей этого жутковатого места, они зашевелились, зашуршали в своих клетках. Начали просыпаться. Верхний свет был непривычно ярок в этот поздний час, к тому же многие создания были весьма чувствительны и наверняка учуяли запах сигаретного дыма. Они сразу улавливают появление чего-то нового, они любопытны. Из одной клетки раздался хриплый визг.

Рафик испуганно взглянул в том направлении, он, несомненно, гадал, что за животное могло издавать такие звуки. Гиена? Шакал? Койот?.. Аль-Калли дал ему время перебрать в уме все эти версии, заранее зная, что любая будет ошибочна.

— А теперь, — тихо сказал аль-Калли по-арабски, — мы должны прояснить несколько моментов.

Рафик глубоко затянулся сигаретой, потом снова поднес ее к разбитым губам и не сказал ни слова.

— Насколько я помню, вас было четверо.

Рафик уже слышал все это прежде.

— С тремя из вас я уже успел познакомиться лично.