Бестиарий

И вот постепенно показалось тело, казалось, что вязкая смола цепляется за него до последней секунды, никак не хочет отпускать; куски массы стали отрываться и шлепаться вниз, в колодец. Труп завис над поверхностью вверх ногами, точно освежеванное животное на бойне. Он с головы до пят был вымазан черным и блестел, безжизненно свисали руки в рукавах замшевой куртки с бахромой. И еще он медленно поворачивался на крючьях, пока не оказался лицом к Картеру. На уровне его глаз.

Пожарный быстро и ловко обмотал вокруг талии покойника нейлоновый шнур, чтобы тело не соскользнуло с крюка, не сорвалось в колодец снова.

Длинная косица Джеронимо с узелком на конце свисала вниз и походила на черный восклицательный знак. Лицо было сплошь залеплено смолой, которая начала «подтаивать» и медленно стекать с кожи. Картер, точно завороженный, наблюдал за тем, как постепенно проступают человеческие черты. Подбородок, нос, щеки. Горячая смола сверкала в жарких лучах солнца.

В колодце стояла мертвая тишина, если не считать завывания генератора. Все были потрясены открывшимся перед ними ужасным зрелищем.

А когда пожарный протянул руку, взялся за цепь и начал осторожно подтягивать труп к мосткам, еще один черный кусок соскользнул с лица. И стали видны глаза с плотно сомкнутыми веками.

Картеру они напомнили щелеобразные глаза мумии.

Вдруг, возможно под действием стекающей смолы или просто от силы тяжести, глаза открылись…

На фоне черного неподвижного лица белки, казалось, светятся. Картер смотрел прямо в глаза Джеронимо, не в силах заставить себя отвернуться. У него возникло странное ощущение, что он не вправе отвести от него взгляда. Что он его должник.

Он стоял в напряженной жаркой тишине колодца и вдруг почувствовал, как по спине пробежал озноб. Картер понимал, что это невозможно, но никак не удавалось избавиться от ощущения, что Джеронимо смотрит на него. Видит его.

ГЛАВА 18

— Господи, — пробормотал Грир, — до чего же больно…

Индира медленно опустила его ногу на стол.

— Не следует пренебрегать домашними упражнениями.

Сколько раз он уже слышал это? Но чертова нога последнее время была просто хуже некуда.

— Может, попробуем ультразвук? — спросила Индира.

— Да, — протянул Грир. — Ультразвук — штука хорошая.

Если честно, он ни разу не пробовал, что это за штука. Но знал: больно не будет, что уже само по себе большой плюс. К тому же не потребуется никаких усилий с его стороны, а это, несомненно, еще один плюс.

Индира принесла горячие мешочки и обложила ими ногу Грира, пока тот плашмя лежал на столе. Он понимал, что должен что-то сказать, напряжение и чувство неловкости нарастало, вот только не знал, с чего начать. Он видел, Индира обижена чем-то, это ясно. Наверное, недоумевает, почему после их первого «свидания» — если это вообще можно назвать таковым — он ни разу никуда ее больше не пригласил.

Но, видит бог, разве она сама в этом не виновата? Вообще с самого начала все это было ошибкой. Да еще этот унизительный случай в ресторане, когда какая-то корова споткнулась о его ногу и Индира бросилась защищать его… черт, неужели она не понимает, что поставила его в неловкое положение и никакому мужчине это не понравится?..

— Еще раз спасибо, — сказал он, когда она, склонившись над его ногой, осторожно обернула ее горячими полотенцами.

— За что?

— За то, что согласилась пообедать со мной, ну, на днях.

Он видел, как она покраснела, как порозовела ее кожа медного оттенка. Черт, может, вовсе не стоило упоминать об этом? Ведь она не предъявляет ему никаких претензий, вообще не упоминает о том случае. Да разве их поймешь, этих женщин?..

— Была рада сделать это, — сказала она, все еще избегая его взгляда. — Полежите еще. Вернусь через десять минут, и попробуем ультразвук.

Индира поставила песочные часы; Грир приподнял голову посмотреть, с чего это вдруг она сорвалась с места. Мариани в своем кресле-коляске никак не мог вырулить из-за поворота.

Грир опустил голову, закрыл глаза, постарался расслабиться и отключиться от всех звуков: шума и клацания механизмов, стонов и ругательств других ветеранов, проходивших курс физиотерапии. Больше всего на свете ему хотелось уснуть, не забыть бы перед уходом выпросить у Индиры несколько таблеток снотворного. Хотя все это: и боль в ноге, и бессонница — просто ничто в сравнении с тем, что он видел в поместье аль-Калли.

Теперь, всякий раз закрывая глаза, он видел того парня, пленного, который голый, весь в крови бегал по огромной клетке. Убегал от чудовища, спасая свою жизнь. А тварь неотступно шла по его следу и стащила с дерева, на которое взобрался несчастный. До сих пор в ушах Грира стояли его жуткие крики.

Теперь он знал, что за создания проживали прежде в тех огромных пустых и полуразрушенных клетках, которые он видел в Ираке… Теперь он знал, что за тень промелькнула в темноте, перед тем как схватить и утащить Лопеса.

И еще он понял, что за человек ему противостоит.

Но до сих пор так и не понял, что же делать.