Бестия

Олег ставит меня на ноги и разворачивает. Нагибает, заставляя положить ладони на кафель и выгнуть спину, подставляя ему попку, по которой он несколько раз ощутимо шлепает.

– Еще раз сбежишь от меня, я на твоей заднице не оставлю живого места, – рычит он, прикусывая мочку моего уха, и резко толкается в меня.

Я вскрикиваю и сжимаю руки в кулаки. Перед глазами плывут разноцветные круги, раскрашивая мой мир в яркие цвета. Руки Олега сжимают мои бедра, блуждают по груди, животу, спускаются ниже. Он кружит пальцами по клитору, снова подводя меня к пику, но на этот раз не останавливаясь. И я взлетаю. Внутри меня как будто разрывается граната, созданная из сладкой ваты, и теперь гранулы сахара плавятся, омывая сиропом мои внутренности. Это не оргазм – агония. Адская смесь удовольствия, боли и безмерной любви, раздувающей сердце.

Схватив меня за бедра, Олег снова разворачивают меня лицом к себе. Подсаживает, я обнимаю его торс ногами, а руки сами обвиваются вокруг шеи. Я буквально набрасываюсь на его рот. Мне хочется рыдать от переполняющих чувств, и я каждое изливаю на его губы и язык. Олег выносит меня из кабины и идет в спальню, не прекращая целовать. Мы мокрые падаем на кровать, и Красавчик накрывает меня своим телом. Поднимает мои ноги, забрасывает их себе на плечи и смотрит на меня. Кажется, я могу видеть, как его сердце грохочет в груди. Она вибрирует и резонирует на мои чувства.

– Если будет слишком, останови меня, – хрипло бормочет он, а потом врывается в меня.

Мне с тобой никогда не будет слишком. Всегда будет мало.

Я впиваюсь пальцами в простыни и закрываю глаза, уплывая от острых ощущений. Олег вдалбливается в меня с неимоверной силой, то разводя мои ноги в стороны, то снова сжимая их. Он крутит меня по всей кровати, заставляя кончать снова и снова, но каждый раз оттягивает свой оргазм. Я вижу, что он на грани, но не позволяет себе сорваться в пропасть. Тогда я седлаю его и делаю вид, что теперь я сверху. Но, улучив момент его полного расслабления, я спускаюсь ниже и обхватываю член губами. Это еще один момент, по которому я жутко соскучилась. Не по минету в принципе, нет. По тому, как расширяются зрачки Красавчика, когда я это делаю. Как приоткрывается его рот, и он жадно хватает им недостающий легким воздух. Как жадно ловит взглядом каждое мое движение, и как на самом пике дрожит его тело, а с губ срывается мучительный стон.

Я падаю рядом с Олегом, и мы долго лежим, обнимаясь. Олег то и дело целует меня, куда только может достать. Макушка, лоб, нос, ухо, губы. Поднимает мою руку и проводит по пальцам губами, оставляет поцелуи с внутренней стороны запястья, прикусывает мизинец. Это такие нежные жесты, от которых плавятся внутренности и подрагивает сердце.

– Я люблю тебя, Варь, – негромко произносит он.

– И я люблю тебя, – отвечаю Олегу, переплетая его пальцы с моими.

Он громко выдыхает и крепче прижимает меня к себе.

– Ты впервые призналась мне в любви.

– Если бы ты только знал, сколько раз я проделала это мысленно.

– Моя Бестия, – с улыбкой произносит он и внезапно заваливает меня на спину, нависая сверху. – Продолжим?

У меня брови взлетают вверх.

– Еще? – выдыхаю я.

– Ты торчишь мне за последние три года, Варвара, – нарочито строго произносит он и целует.

Глава 57

Саундтрек к главе: OneRepublic – Love Runs Out

Бестия

Я просыпаюсь и потягиваюсь. Все тело ноет от наших ночных приключений, а между ног такое ощущение, что это место шлифовали наждачкой. Я однозначно отвыкла от таких постельных приключений. Я улыбаюсь и поворачиваю голову влево, ожидая встретиться с темными глазами своего любимого мужчины, но его место пустует. Я хмыкаю, потому что в голове тут же всплывают кадры каких-то роликов и фильмов. В них мужчина, встав раньше своей женщины, оставляет на подушке цветы и записку о том, как любит. Но я не обнаруживаю ничего, кроме подушки, которую Олег ночью нещадно мял, как и меня. Наверное, такая романтика присуща только фильмам. Ну, или Олег просто не входит в число мужчин, способных на такие поступки. Разочарована ли я? Была бы, если бы записка и цветок было всем, на что способен мой Красавчик. Но лучше я буду поднята в душе сильными руками и оттрахана, чем в миссионерской позе, а потом найду цветок на подушке.

Я привожу себя в порядок, накидываю рубашку Олега – ага, клише, мимо которого и я не смогла пройти. Каждой женщине хочется так походить по дому любимого, – и спускаюсь в кухню. Бросаю взгляд на часы в гостиной, и мои глаза расширяются. Почти полдень. Поворачиваюсь к кухонному островку и замираю. Там, за стойкой, как любит говорить мама Вера, дым коромыслом. Какая-то женщина мечется между холодильником, двумя кастрюлями на плите и двумя сковородками. Запахи стоят такие, что мой желудок бесстыже урчит. Если бы не гудела вытяжка и не шумела вся та еда, которая готовится, я бы даже, наверное, покраснела от стыда за свой орган.