Бестия / Поцелуй дочери канонира

Смакуя семгу под майонезом, он поболтал с двумя коллегами Сильвии, затем с парочкой старых школьных друзей. Все же есть правда в словах Бердена о приличествующем поведении гостя. Он отметил, что Дора о чем-то живо беседует с отцом Нила. Краем глаза наблюдая за Берденом, Уэксфорд тут же двинулся в его сторону, едва школьный приятель отлучился за салатом из цыпленка.

Берден мгновенно подхватил разговор с того самого места, на котором их оборвали.

— Но ведь какой-то транспорт у них должен быть?

— Помните, что говорил Холмс? Когда остальное невозможно, остается самое невероятное, и вот это невероятное и есть правда.

— Но как они добрались туда без транспорта? Ведь до имения многие-многие мили?

— Пешком, через лес. Это единственный путь. Подумайте об этом. Все подъезды забиты машинами, это точно. По главной дороге мотается туда и обратно Джоан Гарланд. На объездном пути — сначала Биб, потом Гэббитас. А им хоть бы хны. Они-то движутся совершенно безопасным путем — пешком. Почему бы и нет? Что, у них ноша тяжелая? Револьвер да немного драгоценностей.

— Но Дэйзи слышала шум мотора.

— Все правильно. Она слышала машину Джоан Гарланд. Это произошло попозже, но в сложившейся ситуации трудно требовать от нее особой точности. После того как убийцы ушли, а она ползком добиралась до телефона, она услышала шум заведенного мотора.

— Наверное, вы правы. А те двое могли так и уйти незамеченными?

— Этого я не говорил. Один человек их видел: Энди Гриффин. Он был в тот вечер в своей норе, укладывался на ночь, вот он-то их и увидел. Причем достаточно близко, чтобы узнать. Ну а после попытки шантажировать их — или одного из них — закончил свой путь на суку.

После отъезда Бердена с Дженни Уэксфорд тоже стал подумывать, не пора ли и им собираться. Бердены уже припаздывали, няньке придется задержаться еще на четверть часа. Близилось одиннадцать.

Дора, вместе с ватагой других женщин под предводительством Сильвии, отправилась осматривать дом. Договорились держаться во время экскурсии тихо, чтобы не разбудить мальчиков. Уэксфорд решил не выяснять у Сильвии, есть ли у нее сведения о сестре, поскольку боялся спровоцировать приступ ревности и обиды. Если допустить, что Сильвия и вправду довольна новым домом и настоящим образом жизни, то не исключено, что она ответит ему как разумное существо. Но если нет — а он не мог поручиться за настроение дочери этим вечером, — она обернет вопрос против него, обвинив, как и прежде, в предпочтении младшей сестры. Обойти щекотливый момент ему удалось, обратившись к Нилу.

Понятно, тот не имел ни малейшего представления, давно ли Сильвия говорила с Шейлой, весьма смутно догадывался об отношениях последней с каким-то романистом, о котором раньше вообще не подозревал, и уж вовсе понятия не имел о том, что отношениям этим пришел конец. Сам того не подозревая, он заставил Уэксфорда почувствовать себя дураком. Пробормотав нечто невнятное в духе, мол, не беспокойтесь, все утрясется, он наскоро извинился, сказав, что пора подавать кофе.

Дора, вернувшись, заметила, что может повести машину, если ему захочется выпить чего-нибудь крепкого. Нет-нет, спасибо, попешил отказаться Уэксфорд, уверив, что после двух бокалов минеральной никакой алкоголь не нужен. Может быть, им пора?

Они стали на редкость осмотрительны с этим своим трудным ребенком, взвешивали каждое слово, боясь обидеть ее. Гости начинали уже расходиться. Только самые стойкие, из полуночников, решили задержаться подольше. Они терпеливо ждали, пока закончится обмен любезностями на прощание с теми из гостей, кто все же решился уйти, а также раздадут пальто всем прочим.

Наконец настал черед Уэксфорду поцеловать дочь в щеку, поблагодарить за прекрасный вечер и попрощаться. Сильвия тоже поцеловала его в ответ, нежно и тепло обняла на прощание. Он подумал, что Дора слегка перегнула, пожелав дочери «счастливого дома» — ну что это за выражение! Хотя чего не сделаешь, чтобы угодить.

Домой можно было возвращаться двумя маршрутами: либо через Майфлит, либо дать крюка чуть севернее или чуть южнее, более длинным путем через Помфрет-Монакорум. Он выбрал объездной путь, хвастливо называвшийся прекрасно освещенным двусторонним шоссе, на самом же деле — чистейшая «колыбель для кошки», сотканная из узких улочек-головоломок, в которых, прежде чем найти правильную ниточку-направление, придется здорово поломать голову.

Ночь выдалась темная. Луны не было, а звезды скрылись под плотным покрывалом туч. Здешние жители вели в этих местах кампанию против уличных фонарей, и в этот час улицы казались необитаемыми, дома утопали во тьме, разве что случайно пробивалась наружу узенькая полоска света из-под низко опущенных штор, давая знать, что где-то ворошится еще какая-то ночная птаха.

Дора первой услышала рев сирен, за мгновение до него.

— Опять вас жребий влечет? В середине-то ночи?

Они мчались по длинному обсаженному деревьями

шоссе, бегущему между строениями. С обеих сторон шоссе защитными стенами возносились дорожные насыпи. Темную аллею зеленоватым сиянием освещали лишь огни его автомобиля.