Бестия / Поцелуй дочери канонира

Дело в том, что от леса, где работал или говорит, что работал, Гэббитас, километры до ближайшего жилья. Можно идти по дороге километра два и не увидеть ни одного дома, даже амбара, как будто это на краю света. Знаете, я всю жизнь прожил за городом, но ни за что бы не поверил, что в центральных графствах есть такие места.

То, что он делал, называют прореживанием молодняка. Если бы это были не деревья, а розы, то это называлось бы подрезкой. Он работал там, точно, и видно, что он работал, мы сравнили следы протектора с протектором его «лендровера». Но мы с вами можем только гадать, сэр, был ли он там во вторник.

Уэксфорд кивнул.

— Бэрри, я хочу, чтобы вы поехали в Кингсмаркхэм и разыскали некую миссис Гарланд, Джоан Гарланд. Если вы не найдете ее — а я думаю, что вы ее не найдете, — постарайтесь узнать, куда она уехала, фактически все ее передвижения со дня вторника. Возьмите с собой кого-нибудь, возьмите Карен. Джоан Гарланд живет на Брум-вэйл, пятнадцать, у нее в торговом центре есть кич-магазинчик. Проверьте, на месте ли ее машина, поговорите с соседями.

— Сэр?

Уэксфорд поднял брови.

— Что такое кич-магазин? — Вайн сделал ударение на первом слове, как если бы он произнес «рыбный магазин». — Помню, что знал, но сейчас выскочило из головы.

Это почему-то напомнило Уэксфорду далекие дни его детства и дедушку, у которого была скобяная лавка в Стоуэртоне. Как-то раз он велел нерасторопному мальчишке-помощнику пойти и купить масла для ручек, и мальчишка послушно пошел исполнять поручение. Но Вайна нельзя назвать ни ленивым, ни глупым; Вайн — хоть о мертвых принято говорить только хорошее — на порядок выше бедняги Мартина. Оставив байку про масло для ручек при себе, он объяснил значение слова.

Уэксфорд застал Бердена, когда тот ел ланч за своим столом. Он стоял в углу за ширмой, где была аккуратно сложена и закрыта тканью мебель Дэйзи — книжные шкафы, стулья, подушки. Берден ел пиццу и шинкованную капусту на гарнир. Уэксфорд не любил ни того, ни другого, ни вместе, ни по отдельности, но все равно поинтересовался, откуда это взялось.

— От нашего поставщика, его фургончик стоит на улице и будет здесь с половины первого до двух каждый день. А разве не вы договорились?

— Впервые об этом слышу, — ответил Уэксфорд.

— Пусть Карен сходит и принесет вам что-нибудь. Там прекрасный выбор.

Уэксфорд объяснил, что Карен Мэлахайд уехала в Кингсмаркхэм вместе с Бэрри Вайном, и он попросит Дэвидсона. Тот знает, что он любит. Затем, налив в кружку грязновато-коричневого кофе из кофеварки, уселся напротив Бердена.

— Так что насчет Гриффинов?

— Сын безработный, живет на пособие, хотя нет, получает материальную поддержку, для пособия он уже слишком долго без работы. Живет дома с родителями. Его зовут Эндрю, Энди. Родителей зовут Терри и Маргарет, пожилые или чуть старше.

— Как я, — съязвил Уэксфорд. — Ну и формулировки у вас, Майк.

Берден не обратил внимания на замечание.

— Они на пенсии и не знают, чем заняться, меня поразило, что им нечего делать. И у них какие-то параноидальные идеи. Все плохо, и все против них. Когда мы приехали, они ждали мастера из телефонной компании, чтобы починить телефон, они и подумали, что мы оттуда, и накинулись на нас, не дав нам рта раскрыть. Как только был упомянут Тэнкред-хаус, они начали распинаться, что отдали этому месту лучшие годы своей жизни, о том, какой необыкновенной хозяйкой им была Дэвина Флори, ну, можете представить. Самое смешное заключается в том, что, хоть они знали о случившемся, — на столе даже лежала вчерашняя газета с фотографиями, — они не заговорили об этом, пока мы сами не коснулись. Понимаете, ни слова, как все это ужасно. Когда я сказал, что нам известно, они работали там, они просто обменялись взглядами. Гриффин довольно мрачно подтвердил, что да, они там работали, все было хорошо, они никогда об этом не забудут, и так по очереди до тех пор, пока мы их не остановили.

Уэксфорду вспомнилась строка:

— «Случилось нечто, о чем трудно говорить и невозможно молчать».

Берден посмотрел на него с подозрением.

— Так пришел мастер из телефонной компании? — спросил Уэксфорд.

— Да, наконец пришел. Мне все время приходилось ждать, каждые пять минут она бегала к двери и смотрела на дорогу, не идет ли мастер. Кстати, Энди Гриффина не было, он подошел позже. Его мать сказала, что он бегает.

В этот момент за ширму заглянул Дэвидсон. В руках он держал картонную коробку, в которой лежал жареный цыпленок, горка рисового плова и манговая кисло-сладкая приправа.

— Жаль, что я этого не взял, — пожалел Берден.

— Уже поздно. Я не меняюсь, терпеть не могу пиццу. А вы узнали, из-за чего они поссорились с Гаррисонами?

— Я не спрашивал. — Вопрос явно удивил Бердена.

— Ну, если они одержимы паранойей, то, может, захотели поделиться обидами.