Бестия / Поцелуй дочери канонира

Сообщение он оставлять не стал и со щемящим сердцем отправился в постель. Похоже, он ее потерял, решил Уэксфорд. И дело не в том, что Шейла намерена мчаться куда-то за шесть тысяч миль. Кейси в любом случае отберет у него дочь, даже реши они вдруг купить дом и осесть в Помфрет-Монакоруме. Он ее потерял, и возврата к прежнему уже больше не будет.

Дорога, вильнув напоследок, плавно перетекла в прямую линию, уносящуюся вдаль по аккуратной долине. По обеим сторонам тянулись бесконечные ряды молодых деревьев, посаженных, быть может, лет двадцать назад; их тонкие, устремленные к свету силуэты, ярко-желтые или коричневые, перемежались зазеленевшими кустами боярышника и снежно-белыми — терновника. Земля между деревьями, устланная бурой прошлогодней листвой, переливающейся в лучах солнца, казалась пестрым ковром.

Он заметил впереди какое-то движение. Кто-то шагал по дороге ему навстречу. Едва различимая фигурка человека, молодого человека, точнее, девушки. Постепенно, по мере сближения, он различал все больше и больше. Дэйзи. Точно, Дэйзи, как ни странно встретить ее здесь, в этом месте, в такой час.

Завидев автомобиль, девушка остановилась. На таком расстоянии она не могла разглядеть, кто за рулем. На Дэйзи были джинсы, на плечи небрежно накинута дорогая курточка из непромокаемой ткани, левый рукав свободно болтается за плечом, вокруг шеи дважды обмотан алый шарф. Он мог бы абсолютно точно определить мгновение, когда она узнала его, — по изумленно распахнувшимся вдруг глазам. Лицо Дэйзи оставалось серьезным.

Остановив машину, он быстро опустил боковое стекло. Девушка начала говорить, не дожидаясь вопроса:

— Я вернулась домой. Я знала, что они меня не отпустят, а потому дождалась, пока Николас уйдет на службу, а потом объяснила Джойс, что еду домой, и поблагодарила ее за приют. Она принялась возражать, мол, как я там справлюсь одна. Ну, да вы ее знаете. «Извини, дорогая, но тебе не следует этого делать. Как быть с твоими вещами? Кто приглядит за тобой?» Пришлось ответить, что для вещей я заказала такси и вполне пригляжу за собой сама.

Уэксфорд поймал себя на мысли, что в реальной жизни ей мало что приходилось делать самой, и ухаживать за ней, как и раньше, придется Бренде Гаррисон. Что ж, молодости свойственно обольщаться.

— И теперь вы решили обойти свои владения?

— Я давно уж гуляю и собиралась обратно. Быстро устаю. — На ее лице опять мелькнуло горестное выражение, глаза наполнились печалью. — Вы меня не подбросите?

Дотянувшись до дверцы, Уэксфорд распахнул ее.

— Ну, вот мне и восемнадцать, — без особой радости в голосе проговорила Дэйзи. — Могу поступать так, как мне хочется. Как тут у вас пристегивается ремень? Мой перекрутился, и все перепуталось.

— Можете не накидывать, если не хочется. Это же частные владения.

— Правда? А я и не знала. Но ваш же пристегнут?

— Сила привычки. Дэйзи, вы хотите остаться здесь одна? Жить здесь?

— Но это же все мое. — Казалось, мрачнее произнести эти слова невозможно. В голосе девушки послышалась горечь. — Все мое. Почему же мне не жить у себя?

Он не ответил. Какой смысл повторять ей то, что она и так знает — что она молода, что она женщина, а потому беззащитна, или напоминать о том, чего пока не осознает: вполне возможно, что кто-то не прочь довести до конца дельце, начатое пару недель назад. Уж если подходить серьезно, надо выставить в Тэнкред-хаусе круглосуточную охрану, а не пугать девушку своими страхами.

Отогнав от себя эти мысли, Уэксфорд вернулся к предмету, который они обсуждали с Дэйзи при последней встрече у Вирсонов:

— От отца никаких известий?

— От отца?

— Но он же отец, Дэйзи. Он должен обо всем знать. Убежден: в этой стране не найти человека, который понятия бы не имел о случившемся, не прочел об этом в газетах или не видел по телевизору. И, если я хоть что-то понимаю, сегодня газеты подкинут дров в огонь в связи с похоронами. По-моему, вполне вероятно, что он с вами свяжется.

— Если так, то почему он не сделал этого раньше?

— Он мог не знать, где вас найти. Но он названивал в Тэнкред-хаус каждый день.

Его внезапно пронзила мысль, не отца ли высматривала Дэйзи на похоронах, тщетно оглядываясь по сторонам. Тень отца, о котором почти не говорили, но который должен же был существовать. Уэксфорд припарковал машину у бассейна. Дэйзи, выйдя из нее, обратила застывший взгляд на воду. Несколько белых — или бесцветных? — рыбок с пурпурными головками, привлеченных лучами солнца, всплыли почти на поверхность воды. Дэйзи перевела взгляд на скульптуру: стан девушки, превращенной в дерево, скован корой, а рядом вздымает руки юноша, устремив на нее тоскующий взор.

— Дафна и Аполлон, — проговорила Дэйзи. — Копия Бернини. Считается неплохой, но я не понимаю. По правде говоря, подобные вещи меня мало волнуют. — Она скорчила гримаску. — Дэвине нравилась. Когда-то. По-моему, божок задумал Дафну изнасиловать, вам так не кажется? Конечно, можно сказать и иначе, подыскать романтические слова, но суть все равно в этом.