Бестия. Том 1

Он купил — пополам с Освальдом — административное здание недалеко от Уолл-стрит и поставил легальный бизнес на широкую ногу, в то же время не пренебрегая нелегальными способами делать деньги.

Приобрел винно-водочную компанию. Две прачечных. Грузовой парк и несколько автомобильных салонов. Все они процветали. Не так уж плохо для уличного мальчишки, который только и знал, что пинки под зад.

Каждый день он являлся в свой офис, просматривал «Уолл-стрит джорнэл», диктовал секретарше несколько писем и отбывал в «Клемми», где у него тоже был кабинет — гораздо уютнее.

У него было три лимузина для увеселительных поездок. Шестьдесят костюмов. И роскошная библиотека, где он понемногу превращался в интеллигентного человека. «Гэтсби» оставался его любимой книгой.

В его сейфе хранились неосторожные письма Освальда Дюка — постоянным напоминанием о его уязвимости и страховкой против дальнейших «мелких одолжений».

Освальд выразил ему свою признательность. Клементина — другое дело. Она отказывалась признавать тот факт, что их связь исчерпала себя. Куда только делась ее элегантная, уверенная повадка — она постоянно его преследовала. Роли переменились. Когда он познакомился с Клементиной, она была на вершине жизненного успеха, а он — желторотый юнец, алчущий всего, что она могла предложить. Теперь он наверху. И уж конечно, десять лет сексуальных услуг — достаточная плата. Почему бы ей не кивнуть грациозно головкой и не остаться доброй приятельницей?

Он положил руку на пышный белый зад Би.

— Просыпайся!

Она открыла глаза и улыбнулась. Большие белые груди будили в Джино сексуальные фантазии.

— Заколи волосы.

Она послушно встала. Джино нравилось, что она никогда не затевает споров.

Обнаженная Би прошествовала к трюмо и начала закалывать на макушке свои роскошные рыжие волосы. Джино лежал и наблюдал за ней. Потом сбросил с себя простыню и полюбовался собственной эрекцией.

Они оказались готовы в один и тот же миг.

Би заперла дверь спальни и, соблазнительно виляя бедрами, подошла к кровати. Там она опустилась на колени и, взяв его в рот, принялась медленно, методично сосать, а Джино сидел на краю кровати, глядя широко открытыми глазами в пространство перед собой.

Через пятнадцать минут он пришел в состояние полной боевой готовности. Его пальцы запутались в ее густых волосах, отыскивая и отбрасывая прочь шпильки, так что как раз в нужный момент ее роскошная рыжая грива покрыла средоточие его страсти.

Что значит точный расчет!

* * *

— Звонила Вера, — сообщил Альдо.

— Вера? Когда она вернулась?

Альдо пожал плечами.

— Не знаю, она не сказала. Просила позвонить.

Джино выругался про себя. Два года молчания означали, что все в порядке. Он дал Вере двадцать тысяч баксов и велел убираться в Аризону вместе с Паоло.

— Я не хочу его видеть, — откровенно сказал он Вере. — Никогда. Ясно тебе?

— Да, Джино.

— Забирай его в Аризону, и начинайте новую жизнь, купите себе небольшой магазинчик или что-нибудь в этом роде. Пустите корни.

— Да, Джино.

— Если захочешь написать, я не против. Но если от тебя не будет писем, я буду считать, что у вас все о'кей.

Она взяла деньги и испарилась. Ни словечка. Ни даже открытки. И вот она вернулась. Как, черт побери, это понимать?

— Поступил остаток долга от Боя. Сегодня утром — вместе с процентами.

Джино улыбнулся.

— Да что ты?

Когда он поместил объявление о вознаграждении за поимку Боя, за этим последовал телефонный звонок. Джейка видели в одном ресторанчике в Лос-Анджелесе. Выследили. Стреляли и промахнулись. Неожиданно позвонил сам Джейк. «Джино, я понимаю, что поступил как последняя сволочь. Поверь и отзови свое объявление. Я верну тебе все, до единого доллара. С процентами».

Умный парень. Джино всегда это говорил. Он дал Бою шанс.

— Ты с ума сошел? — вылупился Альдо.

— Посмотрим.

И вот теперь Джино видит, что не ошибся. Все деньги возвращены, и Бой навеки его должник. Приятно. Даже очень.

— Где остановилась Вера?

Альдо дал номер занюханной гостиницы на Ист-сайд.

Джино зажал трубку подбородком и набрал его.

* * *

Она лгала по телефону, лжет и теперь. Он научился распознавать такие вещи.

— Вера, — тихо сказал он, — неужели ты хочешь, чтобы я поверил, будто двадцать кусков растворились вместе с грязью в какой-то задрипанной химчистке?

Они вместе обедали в гриль-баре «Уолдорф Астории». Вера в поношенном голубом костюме, с реденькими прямыми волосами и отечным лицом.

Она прилежно изучала скатерть.

— Ей-Богу, Джино. Нам не повезло. Мы вложили все деньги в химчистку. Но дела пошли из рук вон плохо.

— Какие дела?

— Ну… химчистка… новое оборудование… и все такое, — невнятно ответила она, не отрывая глаз от скатерти.

Джино вздохнул. Что толку ее допрашивать? Он готов держать пари, что никакой химчисткой и не пахло. Паоло не проработал честно ни одного дня в жизни.

— Папа очень старался, — добавила она, запинаясь, и подняла на него полные мольбы глаза. — Нам бы еще немного денег — чтобы продержаться.

— Вот, значит, зачем ты пожаловала. За деньгами.

Она виновато заерзала на стуле.

— Я знала, что, если тебе хорошенько объяснить…

— Где Паоло?