Бестолковые рассказы о бестолковости

— Нет, не скажи. У нас это уже просто штамп. Потому что на улицах наших городов мы порой с отвращением замечаем именно «черножопых чушек», которые приезжают к нам себя показать, а потому сорят тут деньгами, всюду демонстрируя денежное свое превосходство: «Сдачы нэ надо!». И, вообще просто ведут себя вызывающе. А нормальный человек, к какой бы национальности он ни принадлежал, он ведь никогда не будет выпендриваться и навязывать окружающим особенности своего национального поведения, даже если таковые имеются. Поэтому-то только «черножопых чушек» мы все время и замечаем. А вообще, коренное население столиц Закавказских республик очень многонационально и подавляющую часть этого населения составляют вполне приличные и цивилизованные люди. Это и есть элита этих республик. И у меня осталось там много друзей и хороших знакомых среди именно этих людей. Но там же существует и другая категория, о которой мы собственно и ведем речь. Это что-то вроде нашей так называемой «лимиты». Так ведь у нас порой брезгливо называют рабочий люд, едущий в столицу и крупные областные центры на лимитированные рабочие места. Отличие состоит в том, что наша «лимита» состоит в основном из квалифицированных рабочих, которых на том или ином предприятии по каким-либо причинам не хватает. Заметьте — квалифицированных рабочих! А их «лимита» — это малообразованные, часто не имеющие даже полноценного начального образования, участники нелегального сельскохозяйственного капиталистического движения. У этого нелегального движения есть свои лидеры — за что-то уважаемые в своих кланах люди, которые осуществляют расстановку производительных сил по известной капиталистической цепочке: «Товар — деньги — товар». При расстановке сил кому-то отводится роль почти бесперспективного «ишака», не разгибающегося от зари до зари, производящего товар сельского труженика, кому-то перекупщика-коммивояжера, а кому-то рыночного торговца. Рыночных торговцев лидеры нелегального сельскохозяйственного капиталистического движения отбирают из числа почти бесперспективных сельских тружеников, самых пронырливых и наглых отбирают и делегируют их на рынки столиц национальных республик и далее по всей территории СССР, где удастся перекупщикам-комивояжерам каким-либо образом зацепиться, рассовав взятки, и ускорить клановое обогащение. Перекупщики-коммивояжеры — это второе по значимости, после за что-то уважаемых кукловодов, звено в капиталистической цепочке. Помимо того, что они находятся в постоянном поиске мест «подороже» сбыта сельскохозяйственной своей продукции, они же этот сбыт еще и обеспечивают. Доставляют, так сказать, продукцию свою до мест «подороже» продажи. Даже анекдот про них есть. Анекдот о том, как брали интервью у перекупщика-комивояжера, обезвредившего неудачливого угонщика самолета. «Как вам это удалось? Что подвигло вас на такой подвиг? Преступник ведь был хорошо вооружен! Ну, конечно же, что мы такое у вас, уважаемый, спрашиваем, все очевидно — беззаветная любовь к Отчизне и людям, ее населяющим!» — восторженно вопили журналисты. «Как-как! Что-что! Что ты прыстал мну! В Лэнынгрэд памыдор пьят рублъ стоыт, а Турцый одын рублъ совэтскый дэнъги. А он хотэл в Турцый лэтат! Пыстолэт мэна пугат. Слушый, за четырэ рубэль я родной брат буду пушкой убыт», — приземлил восторженных журналистов прагматичный перекупщик-комивояжер. Анекдот анекдотом, а перекупщик-комивояжер должен был быть хоть как-то образованным и сносно говорить по-русски, быть неплохим психологом и иметь определенный уровень эрудиции, позволяющий ему вступать в необходимые контакты с встречающимися у нас продажными советскими ответственными руководителями, осуществляющими исполнение властных и хозяйственных функций на так называемых местах. А отобранным и делегированным торговцам ничего этого не требуется. Они никогда сильно не перетруждаются, всегда пребывают при приличных, даже не по советским меркам, деньгах. В большинстве своем торговцы эти отчаянно тупы и невежественны. Единственно, чем удается поживиться им в кладовых мировых научных познаний — это правилами арифметического сложения и вычитания. А вот поживиться за счет покупателей они стремятся всегда и везде. Обвесить, обсчитать или же взвесить одно количество предмета торговли, а упаковать другое, меньшее, конечно же. Опять же, бытует такой классический анекдот. Заходят два русских в закавказскую питейную забегаловку. Один из них говорит продавцу в кепке: «Водки. Два раза по сто пятьдесят». Продавец, привыкший к национальной русской краткости в этом вопросе, разливает в два двухсотграммовых стакана по сто пятьдесят грамм национального русского напитка. Второй русский просит у продавца еще один пустой двухсотграммовый стакан и сливает в него трехсотграммовое содержимое первых двух. При этом уровень национального русского напитка в третьем стакане колеблется где-то на уровне ста восьмидесяти грамм. Продавец в кепке с деланным изумлением смотрит на третий стакан и восхищенно говорит, обращаясь ко второму русскому: «Вах, какой фокустнык! Молодэц тэбэ будэт» И все это на фоне абсолютно нулевого образованиия и соответствующего ему неандертальского уровня культуры поведения. Вот эти особи и составляют костяк стаи приматов подвида «черножопых чушек».