Бестолковый роман: Мужчины не моей мечты

В списке ее поклонников был один Александр. С первого по третий курс он любил ее тайно. С четвертого по пятый – явно. Дарил цветы, приглашал в кино и давал списывать лекции. На пятом курсе сказал, что любит и, не дождавшись «я – тоже», перевелся на заочное отделение.

Вера нашла его на госэкзаменах и сказала: «Сделай так, чтобы я была твоей». Александр не знал, как это сделать, и пошел за советом к старшему брату. Тот охотно поделился своим сексуальным опытом. Теоретически Александр все усвоил. Но когда дело дошло до практики, у него ничего не получилось. Получилось только с третьего раза. Когда я дала им ключ от своей квартиры. Так Вера стала женщиной, а Александр – мужчиной.

В деревню Сидоровка она не поехала. Поехала в деревню Алехино, где жили Сашины родители. Там она обнаружила, что Александр знает, что Деникина зовут Иван Денисович, а Колчака – Александр Васильевич. Этого было достаточно, чтобы Вера начала уважать своего мужа.

Но мужу одного уважения было недостаточно. Он требовал любви. Вера очень старалась. Каждый раз, когда он восхищал ее своими знаниями, она говорила: «Этого человека я люблю!» Когда родился ребенок, Вера старалась полюбить мужа за то, что он – отец ее ребенка. Когда родился второй ребенок, она старалась полюбить мужа за то, что он – отец двоих детей. Когда Александр ухаживал за больным дедом, она старалась полюбить его за то, что он – хороший внук.

Десять лет Вера и Александр работали в одной школе. Вели один и тот же предмет. В том числе и у своих детей. Они никогда не разлучались. Были одной дружной семьей и дома, и в школе. На мой вопрос – «Как дела?» – Вера неизменно отвечала: «Я люблю этого человека».

Потом у Веры заболела грудь. Она решила, что у нее рак и прошла обследование в онкологическом диспансере. Рака не обнаружили. Тогда Вера стала жаловаться на головные боли. Вызвали «скорую». Врач измерил давление. Было 140 на 90, и он сказал, что до гипертонического криза далеко. Вере слово «криз» понравилось. Когда «скорая» уехала, она сказала Александру, что у нее гипертонический криз. Александр испугался и вызвал «скорую» второй раз. Врач сказал, что оснований для госпитализации нет. Александр рассердился. Позвонил знакомому врачу и попросил, чтобы жену положили в больницу. Он верил, что она нуждается в медицинской помощи.

Вера пролежала в больнице три недели. Существенных отклонений от нормы у нее не обнаружили. После больницы она стала ходить к психотерапевту. Потом – к ортопеду. Потом – к гинекологу. Потом – к кардиологу. Потом – к урологу. Александр окружил ее заботой и вниманием. Вере это понравилось, и она продолжала ходить по врачам. Принимала лекарства, соблюдала диету и надевала ортопедический воротник.

Однажды я попыталась его стащить. Она замахала руками и закричала:

– Ты понимаешь, что у меня нет здоровья.

– Вера, у тебя нет любви!

– Дура, я люблю этого человека.

И обиделась. Не знаю, за что. Наверное, за то, что я ей не поверила.

Хорошая мать

Танька сказала:

– Для многих женщин брак – это усыновление.

И усыновила Гошу.

Она вставала в пять утра, пекла ему пироги и делала яичницу. На десерт подавала клюквенный морс и самодельное мороженое. Потом провожала на работу. С собой давала термос с супом, кастрюлю с котлетами и баночку с салатом. Вечером она топила ему баню, терла спину, закутывала в полотенце и поила пивом. В выходные Гоша спал, а Танька полола грядки, стирала Гошино белье и готовила праздничный ужин. Она делал все для того, чтобы Гоша был сытым и счастливым.

Сытым он был всегда. Счастливым – только в выходные. Чтобы быть счастливым всегда, он бросил работу. Дома он много спал, смотрел телевизор и читал журнал «Вокруг света». Танька прибегала на обеденный перерыв и кормила Гошу обедом. Сам он поесть не мог, потому что не мог найти еду в холодильнике. Еды было много, а ему надо было есть только все полезное. Что полезное, знала только Танька. И еще она знала, что надо надевать дома, а что – на улицу. Гоша этого не знал. И ходил всегда в одном трико с вытянутыми коленками. Танька начала вывешивать одежду на стулья и прикреплять к ней записки. На брюках было написано – брюки, а на рубашке – рубашка. И стояла красная галочка, означавшая, что это можно одевать на улицу. На спортивных брюках и футболке висела бумажка с черной галочкой, означавшая, что это можно одевать только дома. Гоша был сообразительный. И никогда ничего не путал.

Потом ему надоело сидеть дома, И он начал проситься на работу с Танькой. Она не возражала. Когда Гоша – на глазах, на душе было спокойней. Она работала в школе. Там против Гоши никто ничего не имел. Она усаживала его за последнюю парту и просила внимательно слушать урок. Но Гоша слушать ничего не хотел, потому что в школе он уже учился. Правда, не помнил, когда. Он попросил у Таньки разрешение ходить в бар напротив. Танька разрешила. Когда он был в баре, он ей не мешал вести уроки. В баре Гоша смотрел телевизор и пил кофе. Потом начал пить пиво. Потом – водку. Танька на него не ругалась, потому что понимала – ему скучно.