Бестолочь

Мужчина поднял на Уолтера глаза. У него был широкий розо­ватый рот с толстыми губами, которые казались болезненно рас­пухшими. Взгляд маленьких глаз за стеклами очков без оправы на миг задержался на Уолтере и снова обратился к лежащим на столе бумагам. Продвигаясь вперед— помещение лавки уходило еще на пару ярдов вглубь и завершалось все теми же книжными полками,— Уолтер отметил, что тело мужчины, большое и массив­ное, соразмерно голове. Сутулая спина дыбилась под свежей белой сорочкой. Остатки светло-каштановых волос курчавились над ушами и полукругом обрамляли довольно противный блестящий ро­зовый затылок.

— Вы ищете какую-то конкретную книгу? — спросил мужчина, ухватившись рукою за угол стола и поворачиваясь к Уолтеру вместе со стулом. Его тяжелая нижняя губа чуть отвисала.

— Нет, нет, спасибо. Вы не против, если я просто пороюсь на полках?

— Сколько угодно.— Он вернулся к бумагам.

Культурный голос, решил про себя Уолтер, такое тело должно бы разговаривать иначе. Лицо у него тоже было умное, хотя и безобразное. Уолтер почувствовал, как затухает пригнавший его сю­да порыв. Перед ним всего лишь мужчина, у которого убили жену, человек, переживший страшную трагедию. Ему показалось диким, что ему могла прийти мысль, будто Мельхиор Киммель убил жену. Уж за это-то время полиция установила бы, так оно или нет.

Уолтер оказался перед полкой с надписью «Поэты-метафизи­ки». Книги были старые, большинство, видимо, в научных изда­ниях. Уолтер направился к полке литературы по праву. Ему хо­телось еще раз поговорить с владельцем. Он увидел стоящие ряд­ком заплесневелые тома Блэкстоуновых «Комментариев», беспо­рядочный набор гражданско-правовых уложений, ежегодник граж­данских судов штата Нью-Джерси за 1938 год, «Бюллетень Кол­легии адвокатов штата Нью-Йорк» 1945 года, «Сборник американс­ких судебных решений за 1933 год», Мурову «Тяжесть улик». Уолтер подошел к мужчине под лампой и спросил:

— Нет ли у вас случайно книги «Злоупотребляющие зако­ном»? В названии я не сомневаюсь, а вот автора точно не пом­ню. По-моему, Роберт Майлс.

— «Злоупотребляющие законом»? — переспросил мужчина, вставая.— А когда она вышла?

— Примерно лет пятнадцать тому назад.

Мужчина подошел к полке, пробежал карманным фонариком по корешкам книг в первом ряду, повалил их, проведя рукой по верхним обрезам, и прошелся по второму ряду. На полку падало достаточно света, так что для первого ряда фонарик был не нужен. Уолтер решил, что у мужчины, возможно, плохо со зрением. Да и над столом горела очень яркая лампа.

— Ее не мог написать Марвин Кьюдахи?

Имя было знакомо Уолтеру, но он удивился, что его знает Киммель,— имя ушедшего в отставку чикагского судьи, автора пары малоизвестных книг по этике права.

— Я почти уверен, что не Кьюдахи,— ответил он.— Но ав­тора не помню, знаю только название.

Мужчина оглядел Уолтера с высоты своего роста, и тот уло­вил — или вообразил — в этом осмотре интерес к своей персоне; ему стало как-то не по себе, он перевел взгляд с его маленьких светло-карих глаз на грудь чистой белой рубашки.

— Я, вероятно, сумею ее раздобыть,— сказал Киммель.— Са­мое большее через несколько недель. Не желаете оставить адрес, по которому я бы мог вас уведомить?

— Спасибо.

Следом за мужчиной он вернулся к столу. Уолтеру вдруг рас­хотелось сообщать ему свое имя, но когда Киммель занес перо над блокнотом и вопросительно глянул на Уолтера, тот произнес:

— Стакхаус,— повторил по буквам, как делал это всегда, и продиктовал: — Лонг-Айленд, Бенедикт, Марлборо-Роуд, дом со­рок девять.

— Лонг-Айленд,— пробормотал Киммель, быстро записывая за Уолтером.

— Вы ведь Мельхиор Киммель, не так ли? — спросил Уол­тер.

— Да,— ответил тот, впиваясь в Уолтера рыжевато-карими глазками, выглядящими до неправдоподобия маленькими за толс­тыми линзами очков.

— Если я не ошибаюсь, это вашу жену не так давно убили?

— Ее убили, это правда.

Уолтер кивнул.

— Мне как-то не попадалось в газетах, что убийца задержан.

— Нет, полиция все еще ищет.

Уолтеру показалось, что в тоне Киммеля просквозило бес­покойство, а тело напряглось, пусть самую малость. Уолтер не знал, что еще сказать. Он вертел в руках шоферские перчатки и ломал голову над прощальной фразой.

— Почему вы спрашиваете? Вы знали мою жену? — поинте­ресовался Киммель.

— Нет, что вы! Просто вдруг вспомнилось ее имя.

— Понимаю,— ответил тот своим приятным голосом, четко вы­говаривая слоги и не сводя глаз с лица Уолтера.

Уолтер посмотрел на тыльную сторону правой руки Ким­меля — широкую, пухлую. Лампа над столом бросала на нее яр­кий свет; видна была россыпь веснушек и ни единого волоска. Внезапно к Уолтеру пришла уверенность, что Киммель знает: он явился в лавку только поглядеть.на него, ублажить свое грязное любопытство. А теперь Киммель знает и его адрес на Лонг-Айлен­де. Киммель стоял почти вплотную. Уолтера охватил неожиданный страх — вдруг Киммель возденет толстый оковалок руки и снесет ему голову с плеч долой.

— Надеюсь, они разыщут преступника.

— Спасибо,— ответил Киммель.

— Простите мою бесцеремонность,— неуклюже извинился Уол­тер.