Бэстолочь (сборник)

«Дамочкой» Лена Иваницкая называла Лилю, двадцатилетнюю студентку театрального института, которая в это лето, как считалось, помогала Ольге вести хозяйство и присматривать за детьми. Денег за услуги Лиля не брала, зато жила на всем готовом и с немалыми удобствами: ей была отдана «хибара» – так на даче Моржухиной именовался двухкомнатный сарайчик в глубине сада – довольно уютное помещение с печкой, электричеством, просторной постелью и широким письменным столом.

– В общем так, Моржухина, – объявила Ленка, – я его отправила в Москву. Пусть убирается к чертовой матери!

Ольга сняла ведро с подгузниками и поставила на газ кастрюлю с молоком, потом молча взяла Катьку за плечи, вытащила из-за стола, вынесла на крыльцо и, оставив там, закрыла дверь на задвижку. Из-за запертой двери донеслись сначала возглас удивления, потом обиженный вопль и протестующий топот.

– Все! Видеть его не могу! – продолжила Ленка.

– Вадима, что ли? – безучастно спросила Ольга.

– Не знаю, может быть, я дура сумасшедшая, но, честное слово, я больше не могу жить с таким человеком! – Ленка так сильно ткнула сигаретой в формочку, что сигарета переломилась пополам, но Ленка тотчас же выхватила из пачки новую и засунула ее в пламя зажигалки еще до того, как успела поднести сигарету ко рту. – Он не мужчина, а какой-то крюшон из дыни! Ему все нравится. Он со всеми ладит, со всеми дружит… Противно!

– Что же в этом противного? – Ольга перевернула мясо на сковородке.

– Противно, понимаешь?! – выкрикнула Ленка. – Он и в постель ко мне так же ложится! Сначала полчаса моется в душе. Потом минут пятнадцать бреется. Разглядывает, вылизывает себя перед зеркалом, лосьонами всякими смазывает. Чистенький такой, благоухающий, торжественный!

– Не надо, Лен. Ни к чему. – Ольга плеснула в сковороду воды из чайника и накрыла крышкой.

– Да, конечно, не надо, – согласилась Ленка, но тут же тряхнула головой и презрительно сощурилась.

– Не надо, Ленка, – повторила Ольга.

– Да я уже двадцать восемь лет Ленка! – воскликнула Ленка и отбросила с загорелого лба белокурую прядь.