Бэстолочь (сборник)

Они смотрели на огонь и молчали. Мальчуган безмятежно улыбался, видимо, радуясь благополучно завершавшемуся приключению, а Сергей стряхивал с себя сухие иголки, ловил их на лету в кулак и бросал в костер.

– А ведь мы друг другу не представились, сэр, – сказал Сергей и подмигнул мальчишке. – Как тебя зовут?

– Вова.

– Владимир, значит… Очень приятно, а меня Сергей… Так откуда же ты все-таки взялся на мою голову? А, Владимир?

– Из Едрино.

– Это я уже слышал, что из Едрино. А здесь-то ты как очутился?

Вовка дотянулся рукой до кучи хвороста, взял несколько сухих веток и, ломая их о колено, подбрасывал в костер.

– А я в Видясиху ездил, – деловито ответил он.

– А далеко ли отсюда эта самая Видясиха, позвольте полюбопытствовать?

– Отсюда – девятнадцать с половиной, а от Едрино – тридцать один с половиной.

– Так уж с половиной, а может, ровно тридцать один? – улыбнулся Сергей.

– Нет тридцать один с половиной, я точно знаю, – сказал Вовка.

– Ну понятно… А кто у тебя в Видясихе?

– Никого. Я туда доехал и сразу обратно.

– Как обратно?.. Погоди, ты что, шестьдесят километров собирался проехать? Это на «Школьнике»-то?!

– Шестьдесят три, – поправил Вовка.

– А ты не врешь?

– Зачем мне врать? Что я, маленький, что ли, – обиделся Вовка и стал ковырять палкой в костре, вороша горящий лапник.

– Ну ты даешь, Владимир! – сказал Сергей. – И тебе разрешают ездить одному в такую даль? – спросил он немного погодя.

– Нет, конечно. Мне по шоссейке вообще ездить не разрешают.

– Так зачем же поехал, если не разрешают?

– А мы с Петькой поспорили. Он говорит, давай спорнем, что не доедешь, запотеешь, говорит, доехать. А я ему говорю, сам запотеешь, понял? А он ржет, дурак. Ты, говорит, до сосны-то не доедешь, свалишься. А я до сосны каждый день езжу, по многу раз… Ну мы и спорнули. Петька до Видясихи на автобусе поехал, а я на велосипеде. Я приехал, а он говорит, что мы спорили туда и обратно. А я, хотя и знал, что он врет, говорю, подумаешь, я могу и обратно поехать. И поехал, а Петька на автобус сел. Я бы точно доехал, если бы шину не проколол… Я все равно доеду, мы с Петькой на время не спорили.

Вовка замолчал, потом повернулся к Сергею и сказал укоризненно:

– А вы меня на машину хотели посадить. А вдруг Петька сидит у шоссейки и меня караулит… Мы же с ним на американку поспорили.

– Какую еще американку?

– А на любое желание. Он бы мне такое придумал, будь здоровчик!.. Даже подумать страшно!.. Он вреднющий, гад!

– А ты ему что придумаешь?

– Я ему придумаю! Я ему… Вот заставлю его залезть на вышку, пусть там прыгает на одной ножке и кричит: «Гад я ползучий». Пусть сто раз крикнет.

– А если не крикнет?

– Крикнет. Куда он денется. Мы же при ребятах спорнули… А если он не крикнет, значит, он врун. Я его за это… я с ним водиться перестану. И никто с ним водиться не будет.

– Суров ты, Владимир! – сказал Сергей и засмеялся. Ему стало смешно, и он смеялся, удивляясь собственному смеху.

– Ну а что бы ты все-таки делал, если бы я не остановился?

– Не знаю, – пожал плечами Вовка.

– Нет, а все-таки?

– Не знаю. Сидел бы и думал, что мне делать.

– И не ревел бы?

– А чего реветь? Все равно не поможет… Нет, просто сидел бы и думал, – сказал Вовка.

– Много бы ты так надумал, – улыбнулся Сергей.

Он встал с бревна и принялся разделывать для костра сухие елки.

– Петьку, наверно, отец уже выдрал. Если, конечно, узнал, что он ездил на автобусе в Видясиху… Девчонки могли наябедничать, – задумчиво проговорил Вовка.

– А тебя отец не выдерет? – спросил Сергей, отламывая колючие ветки и морщась от их уколов.

– У меня отец с матерью в городе. Я тут у тетки живу… Тетка выдерет. Обязательно. Еще бы! – радостно сообщил Вовка.

– Чему ты радуешься? Ты не боишься? – удивился Сергей.

– Не-а. А чего бояться? Все равно выдерет. Зато я у Петьки выиграл. И его тоже выдерут, если узнают… Боюсь, конечно. Но совсем немножко. Са-амую капельку, – добавил Вовка.

Вспыхнули подброшенные в костер ветки, отвоевав у темноты кусочек пространства для тесного освещенного мирка, в котором были люди.

– А у меня, Владимир, тоже прокол получился, – вдруг сказал Сергей, садясь на бревно рядом с Вовкой. И тут же подумал: «Зачем это я? Да и кому, маленькому мальчишке!»

Но мысль эта не остановила Сергея. Он лишь машинально удивился тому, что сказал, и с неожиданной для себя охотой продолжал:

– Понимаешь, вчера у меня был день рождения. Двадцать пять лет исполнилось. Пришли ко мне гости, произносили тосты, наговорили кучу приятных вещей, в основном о том, какой я способный и так далее… А я вдруг понял, что не тем занимаюсь, не своим делом. Не люблю я его… Вот ведь как бывает… Ну да, способности у меня есть. Но ведь разве дело в одних способностях? Надо еще любить то, чем ты занимаешься. Ведь преступление это перед самим собой, понимаешь?.. Это все равно что жениться на нелюбимой женщине, по расчету. Даже хуже!