Бестолочи

Нолан побагровел, его лицо перекосило. Самое страшное для него – быть незамеченным, чувствовать себя пустым местом. Мы об этом знали и активно пользовались. Вот и сейчас Томас не воспринимал его серьёзно и отмахнулся от фразы Нолана как от чего-то жалкого. Видеть, как его выворачивает наизнанку от нашего безразличия – единственная причина, по которой я ещё молчу и агрессивно тру парту мыльной тряпкой.

– Интересно, в какой детский дом заберут тебя и твоего брата? Черт, вы даже похоронить ее нормально не сможете. Просто закопаете ее у себя на заднем дворе как бродячую собаку. Ваша мамаша сбежала и бросила вас. Наверное, она сейчас зависает в баре с местными алкашами где-нибудь очень далеко отсюда. А может, она стала проституткой? Или уже и вовсе сдохла на помойке или в канаве. – Шатен не сдавался.

Сейчас я не могу вспомнить всё, что чувствовал тогда. От вспышки сильных эмоций моё сознание потускнело. Я помню злость. Смесь из пьяной злости и отвращения поднялась из глубины желудка и обожгла горло. Кровь прилила к лицу, мне стало очень жарко. Помню, как меня трясло от ненависти и обиды.

– Эй, придурки! Хватит делать вид, что меня не существует! Вы же всё прекрасно слышите! Не хотите защитить свою мать? Неужели вы согласны, что он грязная шлюшка и её место под каким-нибудь пьяницей? – Последнюю фразу он выкрикнул. Его крик отразился от стен маленького кабинета и утонул в пустом проёме двери. Нолан говорил быстро, брызгая пенистой слюной. Он явно спешил высказать всё, пока его не заткнули.

Его слова выбили воздух из моих лёгких. Наверное, у всех такое было. Ты стоишь, терпишь изо всех сил, а боль внутри тебя ломает рёбра. Они выворачиваются, хрустят как сухие ветки.

"Почему это происходит со мной? Чёрт возьми, почему снова я? По-вашему, я недостаточно пережил? Недостаточно потерял? Я не заслужил этого. Не заслужил. Что он знает? Что этот придурок может знать о моей жизни? Ничего. Он ничего не знает. Он идиот. Придурок. Что я сделал? Почему это происходит со мной? Почему я? Почему? ПОЧЕМУ, ЧЁРТ ПОБЕРИ?!" – Эти вопросы гноятся внутри меня, превращаются в мерзкий мутный осадок, который оседает в горле и горчит. Странное чувство. Не приятное.

– Ты кусок дерьма! – Взвизгнул Нолан, по-прежнему не наблюдая никакой реакции от меня. Он шагнул к школьной доске, схватил кусок мела и бросил мне в затылок. Далее всё произошло так быстро, что я даже не успел ничего обдумать.

Нолан собирался что-то добавить, но подавился своими словами. Томас схватил его за его за русые волосы, запрокинул голову назад и нанёс болезненный удар ребром ладони по выпирающему кадыку на худой шее. При попытке вдохнуть кислород, его горло издало странный свистящий звук, голубоватые глаза неестественно сильно выпучились. Тот согнулся и засипел, хватая ртом воздух, пропахший чистящим средством. Нолан тяжело осел на колени, из его рта начала капать слюна. Томас безжалостно сжимал в ладони пряди светлых волос. Брат протащил его до ближайшей стены и сильно ударил об неё лицом. Послышался хруст, будто наступили на истлевшую скорлупу грецкого ореха. Из носа одноклассника хлынула кровь. Гемоглобин заливал весь рот Нолана, стекал по его подбородку. Я вспомнил свой сон. С сегодняшнего дня нос Паркинсона будет украшать горбинка.

Всю мою агрессию как ветром сдуло. Я в шоке. Мой брат – один из самых спокойных людей на этой планете, и только что он, впервые в жизни, не смог сдержаться.

– Ты просто бестактная сволочь, которая пытается самоутвердиться за счёт унижения других. Если ты скажешь ещё хоть одно слово о нашей маме, я нахрен оторву тебе язык и засуну в задницу. И не смей трогать Джона. Иначе я разрешу ему не сдерживаться и сделать с тобой всё, что он захочет. – Прошипел Том. Его рука всё ещё держала волосы одноклассника. – А теперь пошёл вон, грязная отвратительная скотина. И чтобы я тебя больше не видел.

– Я всё рас-ска-жу ва-ше-му тью-то-ру. – Медленно, по слогам проговорил Паркинсон, когда немного отошёл от болевого шока.

Томас разжал руку и Нолан с трудом отполз до двери, потом всё-таки поднялся и на дрожащих ногах ушёл из кабинета, зажимая руками нос, из которого лилась кровь.

– Бестактная сволочь? Где ты набрался таких умных слов? – Я взял тряпку, чтобы подтереть кровь с пола.

Том тяжело осел на стул и начал нервно поправлять воротник рубашки и расстегнул одну пуговицу. Впервые в жизни он «потерял лицо».

– Ты называл меня так, когда я случайно съел твою лазанью.

– Ах да, совсем забыл. Тогда ты реально был сволочью. Мы готовили её весь день, а ты всё сожрал.

– Эй, я же извинился! – Томас недовольно уставился на меня, а я заметил испарину у него на лбу.

– Это не вернёт мою лазанью. – Я издевательски подмигнул брату.

«Я тебя не осуждаю, Том. Если бы я не был в таком шоке, дал бы Нолану по хребту»

Как и обещал Нолан, он пожаловался, нас вызвали в кабинет.