Бестселлер (СИ)

— Ты… ты убил… моих родителей, — шепчет Джулиан, потому что сказать громко у неё не получается, голос куда-то пропал.

— Ах, вот откуда мне знаком твой запах. Твоя мать пахла полынью и цветущим каштаном. Да-а-а, помню, как она извивалась на мне, как просила ещё и ещё…

Мужчина говорит, а его руки расстегивают куртку Джулиан. Кожаная оболочка падает к ногам девушки. Рука мужчины, словно невзначай, касается правой груди детектива, и девушка подается чуть вперед, чтобы прикосновение стало более ощутимым, чтобы он смог оценить её размер, форму и упругость.

— Ты мразь, — срывается с губ Джулиан.

Губы Милоша кривятся в презрительной улыбке. Одну за другой он расстегивает пуговки на бежевой блузке девушки. Шлепки, хлюпание и стоны продолжают раздаваться со стороны жирного Тома и обольстительниц. И это возбуждает Джулиан ещё больше. Ей кажется, что штаны намокли до колена, колени дрожат, а соски так набухли и окаменели, что ими можно резать стекло»

Джулия вряд ли смогла бы назвать приятным поцелуй короля. Изо рта у него пахло так скверно, словно он неделю не чистил зубы и питался только лошадиным навозом.

— Не бойся, я буду ласков, — произносит король текст.

Его холодный взгляд сверлит Джулию, а рука тянется к карману. Ещё немного и электрошок поразит шею женщины…

— Ты… Ты убил моих родителей! — воскликнула Джулия послушно.

Она уже вскрикивала так, когда пыталась придать сцене достоверности, но то было дома, а не здесь, в заточении и перед сексуальным актом с психом…

Мужчина одобрительно кивнул. Он положил руки на куртку и начал медленно её расстегивать. Уронил куртку на пол. Джулия отвернулась, чтобы не вдыхать вонь из его рта и наткнулась взглядом на троицу. Толстяк с увлечением прыгал на брюнетке, а рыжеволосая девушка елозила крупной грудью по его спине. Царапала и облизывала красные полосы на рыхлой коже.

— Ах, вот откуда мне знаком твой запах. Твоя мать пахла полынью и цветущим каштаном. Да-а-а, помню, как она извивалась на мне, как просила ещё и ещё…

Рука короля сжала грудь Джулии. Её передернуло.

— Ты мразь! — эти слова она выкрикнула с таким чувством, что он на миг даже отшатнулся.

Он недоуменно уставился на неё, но продолжил расстегивать блузку. Джулия покрылась гусиной кожей, когда последняя пуговица оказалась освобожденной из петли блузки.

«— Я знаю, — шепчет мужчина. — Именно так и говорила твоя мать, когда полностью принимала меня.

Он резким движением срывает блузку с плеч девушки и на свет появляется сплошной черный лифчик. По всем канонам на девушке должно было надето кружевное сексуальное белье, обтягивающее и дразнящее, но как назло вчера у неё была большая стирка. Джулиан успевает ещё подумать о трусах-боксерах, которые намокли настолько, что натирают нежные складки.

Как она их покажет обольстительному ублюдку?

Свечи моргают, и в их неровном свете показывается сначала одна, затем вторая грудь Джулиан. Девушка дрожит в его руках, но не от холода, наоборот — жар заполняет тело и, кажется, что ещё чуть-чуть и появится запах горелых волос.