Бесценная белая женщина

Посидев под палящим солнцем минут десять и почувствовав, что еще немного, и она превратится в яичницу, Наташа решилась.

— Пошел он к черту! — в сердцах воскликнула она, погрозив кулаком шоферу, и резко сбросила сарафан.

Она спрятала сумку под полотенце, сверху положила сарафан и побежала в воду. Теплое море встретило ее ласково. Складывалось впечатление, что температура воды близка к температуре тела. Она совершенно не охлаждала, если закрыть глаза, казалось, что лежишь в ванной. Но в воде не так ощущалась жара, поэтому Наташа не хотела выходить.

Она плавала вдоль берега, украдкой поглядывая то на свои вещи, то на автобус. Водитель скрылся в салоне: жариться на палящем солнце и ему не хотелось. Вдруг Наташе показалось, что она слышит русскую речь. Ну, может, не русскую, а славянскую, но это было что — то знакомое и родное. Она напряглась, поискала глазами: разговаривали два пловца, которых она видела ранее в море.

Наташа не просто обрадовалась, она чуть не завизжала от счастья. Если бы мужчины плавали немного поближе, она, наверное, бросилась бы к ним на шею.

— Простите! — крикнула она. — Вы говорите по-русски?

— Да, — донеслось в ответ.

— Как здорово! Я боялась, что окажусь здесь одна, — засмеялась Наташа.

Мужчина попрощался с собеседником и поплыл к ней. Когда он приблизился, Наташа увидела смуглого человека средних лет и очень симпатичного. С темных кудрявых волос стекала вода, взгляд искрился синевой, от широкой улыбки в уголках глаз разбегались морщинки. Короче, милота, да и только.

— Здравствуйте, я Саша, а вы?

— Я Наташа.

— Саша и Наташа, — скаламбурил новый знакомый. — Вы откуда?

— Я из Москвы. А вы?

— А я из Греции.

— Из Греции? Так вы не русский? Тогда почему так хорошо говорите на моем языке?

— Я грек по национальности. Моя семья жила в Одессе. Я и школу там окончил. А потом решил вернуться на историческую родину.

Наташа облегченно вздохнула. Она опять успела испугаться. Только избавилась от ара ба (если водитель, конечно, араб, в чем она сильно сомневалась), как как на горизонте замаячило новое знакомство с горячим иностранцем. Что называется: из огня да в полымя попала девушка.

— А в Дубае на отдыхе?

— Не совсем. Больше по работе.

— Правда! А кем вы работаете? — непроизвольно вырвалось у Наташи.

Она тут же смутилась: «Вот дуреха! Ну кто с первой минуты знакомства интересуется подробностями личной жизни!» Но вопрос уже вылетел, назад не засунешь, да и Саше он не показался неловким. Он только засмеялся.

— Раньше — гидом. Три года. Наладил связи, а теперь приехал по делам фирмы.

— Здорово. Значит, вы и Дубай хорошо знаете?

— Конечно. Например, вон на том берегу — Шарджа, другой эмират.

— А я думала, что это Дубай продолжается.

— Нет. У эмирата Шарджа свой шейх и своя власть, но территориально они соседи. Дружат улицами, домами и семьями, наверное, — пошутил Саша. — Кстати, я вам советую посетить этот город.

— А чем он отличается от Дубая? — спросила Наташа.

— Он более тихий, спокойный. Здесь много парков, садов, минаретов. Если Дубай — это современный город с футуристическими небоскребами, то Шарджа — уютный уголок мусульманских традиций.

— Ой, как интересно!

Оказалось, что с греком Александром, или Алексом, было легко и весело разговаривать. Они вышли из воды и переместились под пляжный грибок. Наташа уже серьезно волновалась, что обгорит, пересидев на солнце. Болтали обо всем, что в голову придет. В порыве откровенности Наташа поведала новому знакомому о своих злоключениях.

— Как же вы так неосторожно, — покачал головой Алекс, выслушав ее историю.

— Неужели арабы такие наглые люди?

— Ну, что вы! — засмеялся Алекс. — Коренным арабам туристы нужны, как собаке пятая лапа. Доход приносят — и хорошо. Большинство из них вообще не работают: нет нужды, на нефти сидят. Весь обслуживающий персонал: таксисты, водители, официанты, горничные, администраторы — это наемные работники.

— Неужели!

— Да, как правило, это бедняки пакистанцы, филиппинцы, индусы. Вообще, на рынке труда в Дубае все ниши распределены по национальностям. Ваш шофер — это пакистанец, который приехал на заработки. Получают водители около семисот долларов, из которых пятьсот отправляют семье.

— А на что сами живут?

— На остаток. Жилье скромное им дают, питание тоже.

— Если ему работа нужна, почему тогда ко мне приставал? Не боится ее потерять?

— Здесь вы сами виноваты. Восточный мир имеет другую культуру. Если женщина улыбается и при этом смотрит в глаза, значит, она подает сигнал: я готова к контакту.

— Ужас какой. Но ведь улыбка — это просто элемент вежливости, не больше.

— Для европейца — да. Например, в Испании вообще принято при приветствии целовать в щеку. Представляете, вы садитесь в такси, а водитель выскакивает и начинает вас целовать.

— Я бы точно шарахнулась в сторону.

— Вот видите! В каждой стране свои обычаи. То, что кажется европейцу нормальным и естественным, на востоке шокирует и воспринимается по-иному.

— И как мне теперь поступить дальше?

— Не улыбаться и не смотреть прямо в глаза — только так! Вы пить хотите?

— А разве можно?