Бесценная награда

– Ничуть я не разочарована. Ты вдова, а не какая-нибудь юная девственница, и имеешь право поступать, как тебе хочется. – Она покусала губу и вздохнула. – Я только надеюсь, что ты… ну, что ты не думаешь, будто нашла себе мужа. Не то чтобы он не мог вдруг им стать, но…

– Я знаю, – оборвала Катриона сбивчивую речь кузины. – И вовсе не того ищу и не позволю себе даже надеяться на это. Я просто хотела хоть раз в жизни сама выбрать того, кто ляжет в мою постель.

– О да, это я понимаю. У меня был в некотором роде выбор с первым мужем, но моя семья по-настоящему хотела этого брака, а чары Клода меня околдовали. Так что, по правде, я и не выбирала, верно? Просто уступила. Зато Брайана я выбрала сама, и если уж говорить честно, то выбрала его в любовники сердцем и умом еще до того, как пошли разговоры о замужестве. И не только это, но я заставила его проявить здравый смысл, иначе он отослал бы меня прочь из-за дурацкой мысли, что он недостаточно хорош для меня. Своего рода гордость, понимаешь?

– И как сейчас у вас обстоят дела?

– Все уладилось. Я все еще недоумеваю, как можно забыть жену, но он мне все объяснил, и в конце концов я достаточно успокоилась, чтобы посмотреть на эту историю его глазами. – Она ухмыльнулась. – Глазами мужчины Макфингала! По правде говоря, мне ужасно жалко бедную Мейвис. Умерла молодой и оставила после себя такой слабый след. Но мы с Брайаном совершенно помирились и останемся здесь до тех пор, пока ты не избавишься от преследующих тебя бед.

– Очень мило с вашей стороны.

– И не только потому, что ты моя родственница. То, что здесь происходит, неправильно. Совсем неправильно. Если бы этот ваш сеньор-лэрд просто приехал и взглянул на Банулт, поговорил бы с людьми и с тобой, он бы увидел, что тебе не нужен мужчина, если ты никого не выбрала. И, как говорит Брайан, все еще неправильнее потому, что тебе и твоим людям вредят те, кто поклялся быть союзником.

– Я понимаю, что если бы сеньор-лэрд хоть разочек приехал сюда, это могло бы помочь, но предпочитаю, чтобы он вообще обо мне забыл. Он из тех, кто уверен, что ни одна женщина не может ни с чем справиться без мужчины. – Катриона взяла яблоко и стала нарезать его на кусочки. – Значит, Брайан уехал на охоту вместе с остальными?

– Да, но я не знаю, ищут ли они сейчас сэра Джона.

– Я как раз думала об этом же. – Катриона напряженно взглянула на Ариадну. – Ты думаешь, они могли найти какие-то намеки на то, что случилось с моим гарнизоном?

– Возможно. И если так, нам лучше помолиться о хороших новостях.

Катриона вздохнула и кивнула.

День шел своим чередом, и никто не смотрел на нее неприязненно или осуждающе, только некоторые женщины весело ее поддразнили, и Катриона наконец поняла, что не потеряла их уважения из-за любовника, и облегченно вздохнула. Единственное, что по-прежнему ее беспокоило, это то, что Бретт, видимо, не рассказывает ей всю правду и не говорит, что именно они ищут. Когда вечером он вернулся, она решила было возмутиться и потребовать рассказать, что происходит, но стоило им рухнуть в кровать, забыла об этом. Пусть ищет, Катриона не сомневалась, что когда придет время, он расскажет ей все, что нужно. И молилась, чтобы все закончилось хорошо.

– Ты уверен, Аркур? – спросил Бретт, вглядываясь сквозь деревья в руины старой дозорной башни, около которой стояли на страже несколько свирепого вида воинов. – Как сэр Джон может удерживать тут почти тридцать человек? – Это было уже третье место за минувшие дни, выбранное Аркуром и Каллумом для проверки, и хотя Бретт высоко ценил их способности, он боялся, что их опять ждет разочарование.

– Ты посмотри на засовы и тяжеленные двери. Они же новенькие. Я разговаривал с мастером, который их ставил. В двери сделаны небольшие окошки только для того, чтобы просунуть еду и вытащить нечистоты. А в стену вделаны цепи, оковы и кольца, чтобы привязывать людей. Он говорит, что это, должно быть, тюрьма, но лэрд хочет, чтобы она находилась подальше от его собственного замка, а то вдруг кто-нибудь из его же родственников пожелает освободить пленников?

– Иисусе, – прошептал Брайан. – Просидеть тут почти два года? Если ты прав, кто из них еще жив?

– Я не смог подобраться поближе, чтобы разглядеть все хорошенько, – сказал Каллум. – Да все равно бы толком ничего не увидел, внутрь-то заглянуть невозможно, на всех окошках стоят решетки, а дверь обита железом. Я даже не смог добиться от жителей деревни, сколько пленников там содержится. Они знать не знают, просто время от времени привозят сюда еду, но не так чтобы много. Да еще я своими глазами видел, как часовые выбирают для себя самые лакомые кусочки. Некоторые селяне внезапно зажили очень неплохо.

– Так часовые из этой деревни?

– Ну да. Мне сказали, они люди жестокие, никто их не любит и им не доверяет.