Бесценная

Но главной проблемы это все равно не решило.

Сингх бросил последний взгляд на свое отражение и отвернулся. Его лицо было спокойным. Слишком спокойным для ситуации, почти равнодушным. Но оно отличалось от того лица, что он привык видеть в зеркале.

Амуэ пробудилась. Она искрила в старых шрамах, прокладывая себе новые пути под кожей аркхая. Пока еще слабая, но уже грозная. Она заставляла эту кожу сиять. И пусть сейчас свечение было едва заметным, похожим на серебристую дымку, оно уже таило в себе опасность.

Скоро он станет неуправляем. Скоро любое движение чувств и эмоций станут угрозой всему экипажу. А свечение усилится настолько, что будет выжигать глаза и неподготовленные умы.

И повернуть вспять этот процесс невозможно.

– Тебе нужна защита, – заговорил Тирк, глядя на капитана. – Одежда из спецткани, перчатки, шлем, какие носят амоны.

– Сам знаю, – пробормотал Диз Раенг, откидывая с лица серебристую прядь. – На «Ратамансу» этого нет.

– Что будешь делать?

– Ничего. Действуем, как договаривались. Летим на Цетеру.

– А потом?

– Что «потом»? – он поморщился.

– Сингх, ты знаешь, о чем я. Ты должен вернуться домой.

– Ни за что. Это даже не обсуждается.

Но Тирк повторил:

– У тебя больше нет выбора. Даже если ты каким-то чудом подчинишь себе амуэ, ты все равно будешь опасен и для себя, и для окружающих. Сам знаешь, что я прав. Смирись и вернись на Омикрон. И пройди курс стабилизации. Все ждут от тебя именно этого.

– Кто «все»? – гримаса отвращения передернула лицо Сингха. – Жалкая кучка маразматичных стариков, возомнивших себя вершителями судеб Вселенной?

– Твой отец… Весь Омикрон.

Сингх горько расхохотался:

– А дальше? Предлагаешь мне превратиться в такую же бесчувственную тварь, как мой отец? Завести шанаас с ниильдами?

Он передернул плечами, вспоминая запах страха и похоти, пропитавший стены отцовского шанааса. Перед мысленным взором, как наяву, промелькнули изнуренные женские лица, глаза, в которых плескался ужас, тела, белеющие в полумраке, бьющиеся то в экстазе, то в конвульсиях боли.

И среди них одна. Та, которую невозможно забыть. Та, что дала ему жизнь, выкормила своим молоком. Та, о которой ему твердили, что она умерла.

Он нашел ее там, в шанаасе.

Нет, что угодно, только не это.

– Ну так оставь девчонку себе.

– Тоже не выход. – Вздохнув, Сингх повернулся к старпому и пояснил: – Магистр Тадартис не тот, с кем можно играть. Ему не нужны деньги. Ему нужна землянка. Он знает, что она у меня. Даже если я решу оставить ее себе, даже если верну ему деньги и скроюсь на Омикроне, что будет с остальным экипажем? Ты об этом не думал? У магистра хватит средств и теркхаев, чтобы перевернуть весь видимый Космос. Он отловит вас по одному и уничтожит. Вместе с семьями. Ты этого хочешь?

Тирк опустил голову, признавая его правоту.

С минуту Сингх смотрел на него, испытывая душевную боль от того, что должен сказать и сделать. Потом, не скрывая сожаления, тихо добавил:

– К тому же ты прав. У меня нет выбора. Я чувствую амуэ, она пробуждается слишком быстро. Три дня максимум – и я не смогу контролировать свои силы.

– Ррхеш та гхарк! – Тирк вскочил, заглядывая в лицо капитану.

Тот поморщился:

– Не выражайся при мне. Я же просил.

– Прости, не сдержался. Но три дня! Три ратсова дня! – омран забегал по каюте, ероша жесткий ёжик волос. – Это слишком мало! Мы не успеем добраться даже до подпространственного тоннеля! Сингх!

– Я знаю.

– Нет, не знаешь! Даже не представляешь, что тебя ждет. Ты сгоришь за эти три дня!

– Значит, так суждено.

– Не мели ерунды!

Остановив бег, Тирк замер напротив своего подопечного и окинул безумным взглядом.

– Ты должен пойти к ней.

– Нет.

– Да, парень! Послушай меня. Ты мне как сын, я не хочу видеть, как ты умираешь в муках. Иди к ней. Возьми ее! Это твой единственный шанс. Если она разбудила твою амуэ, она ее и погасит.

– И ты думаешь, она согласится? После всего, что мы сделали с ней? – хмыкнул Сингх после минутного раздумья. – Или предлагаешь мне взять ее силой?

– Да какое это имеет значение, если речь идет о спасении твоей жизни!

Тирк хотел выкрикнуть что-то еще. Не успел.

С тихим рычанием Сингх шагнул ближе, сокращая расстояние между ними. Его рука впилась в ворот комбинезона омрана, вздернула вверх.

Старпом повис в воздухе, хрипя и цепляясь за руку архкая. Его лицо потемнело от асфиксии, ноги нервно задергались в полуметре над полом.

– Хватит! – просипел он, чувствуя, как начинает гореть сдавленное горло. – Прошу!

Сингх притянул его ближе, заглядывая в лицо, и с ледяным спокойствием процедил:

– Мой отец и такие как он именно так оправдывают себя: какая разница, что там с другими, когда речь идет о спасении его жизни. Но я не он. И никогда им не стану. Не смей даже думать об этом.

Расслабив руку, он позволил Тирку упасть на пол.

– Если мне суждено сдохнуть, я сдохну, – добавил, глядя, как старпом растирает посиневшее горло. – Но не стану выживать за счет тех, кто слабее.

– Глупец, – пробормотал Тирк, пряча глаза. – Ты погубишь себя!

– Может быть.

– Подожди! – новая мысль мелькнула в глазах старпома. – У тебя есть три дня?