Бесценный дар собаки. История лабрадора Дейзи, собаки-детектора, которая спасла мне жизнь

Я занялась дрессировкой подружейных собак, во-первых, из-за того, что хотела показать иной подход, и, во-вторых, мне нравилось наблюдать, как гуманно воспитанная собака делает все возможное, чтобы угодить человеку, максимально используя при этом свои природные инстинкты. Это удивительное зрелище, и вскоре Раффлз стал одним из лучших. Менестрель тоже был готов работать, однако я никогда не была уверена в том, что он достаточно хорошо выполнит требуемое…

Раффлз был настолько хорош, что когда у меня не было времени поиграть с ним, он придумал собственную игру. Если в саду валялась бумажка, он ждал, когда ветер поднимет ее в воздух, а затем практиковал внутренний контроль, выполняя команды «сидеть» и «стоять», пока бумажка не отлетит подальше. В этот момент он наконец позволял себе преследовать улетающий клочок бумаги. Казалось, что какой-то невидимый человек управляет его действиями. Если ветра не было, Раффлз прыгал на бумажку, топча ее лапами, чтобы заставить ее двигаться. Было очень забавно наблюдать за его ужимками.

Энди – очень хороший тренер, и мы с ним хотели работать вместе и выступать с нашими собаками. При дрессировке подружейных собак нужно уметь очень точно рассчитывать время, выбирая нужный момент для того, чтобы перехватить собаку прежде, чем она сорвется с места. Чем лучше вы сумеете предсказать, что она будет делать, тем легче вам будет дрессировать ее.

***

Одной из тех замечательных собак, которые вошли в мою жизнь после смерти Раффлза, был Дилл. Он родился в помете кокер-спаниелей у тренера подружейных собак, с которым я познакомилась на соревнованиях, Чарльза Морриса, управлявшего традиционной фермой в Мидлендсе, где разводил шайрских лошадей и свиней породы глостерская старая пятнистая.

Чарльз выглядел так, как будто явился из давным-давно исчезнувшего мира, и совсем не вписывался в современную эпоху. К сожалению, позднее он умер от сердечного приступа, когда разбрасывал сено своим животным. Это стало для многих, кто знал его, настоящим шоком, потому что он казался очень крепким мужчиной. Его похороны, на которые мы с Энди сочли необходимым пойти, стали своего рода необычным событием.

Мы взяли отгулы на работе, и, как обычно, времени у нас было в обрез. Съехав с шоссе М42 на двухполосную дорогу, мы попали в череду медленно движущихся машин и начали беспокоиться, сумеем ли попасть на церемонию вовремя. Через некоторое время мы увидели: проблема заключалась в том, что автомобиль перед нами ехал очень медленно и задерживал движение. Другим машинам приходилось одна за другой объезжать его. И только подъехав поближе, мы поняли, что впереди нас шли две красивые шайрские лошади, запряженные в телегу с фермы, на которой стоял гроб Чарльза. На самом деле мы оказались частью похоронной процессии. Нам показалось очень правильным, что в последний путь его везли лошади, которых он так любил.