Бесценный мальчик

Следователь печально вздохнул:

— Да вроде есть, но только все хуже еще стало. Объявился маньяк, детей похищает и возвращает. Только, Женя… ничего, что я, ну, на ты… я вам не должен рассказывать. Но вы же ищете мальчика тоже.

— Конечно, Максим. В смысле, конечно, ищу, и, конечно, давай на ты, и мне можно доверять. Понимаю, что у вас тайна следствия.

— Да, только вчера информация появилась. Сейчас вот думаю, как дальше действовать. Вчера вечером двух девчонок заманил конфетами с площадки мужчина, маленького роста, практически карлик. Заманил в гараж, закрыл там, а ночью выпустил. И утром еще дежурный подкинул — история один в один. Мальчишка от отца прятался, двойку получил и решил в парке переночевать, боялся домой идти. К нему рано утром мужчина подсел, поболтали, и тот предложил чаю попить, чтобы согреться, увел из парка, закрыл на чердаке и через час выпустил.

— Просто похищает и потом отпускает?

— Да, с детьми я лично общался. Накормил конфетами, закрыл и потом отпустил. Может быть, спугнули его или пробует пока свои силы. Его брать надо как можно быстрее, вон сколько эпизодов уже. За сутки три похищения! А что он нам за неделю устроит…

Максим заходил по кабинету большими шагами.

— Пока психолог и криминалисты работают, я все думаю. Мне одна мысль в голову пришла, ну я рыбак, с детства с отцом любил с удочками на берегу зарю встретить. Думаю, как выманить маньяка этого на живца, мы в засаде бы быстро его скрутили, как только он со своими конфетами объявится.

Следователь сконфуженно развел руками:

— Извини, Жень, что я увлекся, как преступника поймать. Раньше в оперативниках ходил, привык действовать быстро. А следователи — они больше бумагами занимаются…

— Максим, мне эта идея нравится! Зачем ждать, пока маньяк других детей похитит, ведь Адам не найден, где-то он его держит, — поддержала я парня. — Чем быстрее захватим, тем лучше.

Мне определенно нравился этот азартный и рисковый сотрудник полиции, ведь я и сама всегда действую максимально быстро в любой ситуации.

С Максимом мы договорились держать друг друга в курсе о любых изменениях в нашем теперь общем деле. С теплыми ощущениями я покинула отдел и направила «фольк» в сторону дома. По пути поймала себя на мысли, что уже жду звонка от рыжеволосого следователя. Да, конечно, меня волновали результаты экспертизы записи на пленке, а больше всего волновал сам Максим Скворцов.

Глава 5

В квартире стало понятно, что все силы потрачены на поимку призрака в музыкальной школе. Как только голова коснулась подушки, я отключилась. Тетушка укрыла меня пледом, задернула шторы в комнате, чтобы яркое весеннее солнце не мешало отдыху. Во сне Адам играл на скрипке раз за разом, повторяя свою ошибку. Бархатный, изъеденный молью занавес уплывал в сторону, и концерт начинался снова.

Проснулась я в холодном поту, но полная сил и с волчьим аппетитом. На кухне меня ждала горячая солянка с кружком лимона, куриная отбивная на нежной подушке картофельного пюре. Тетя Мила с улыбкой смотрела, как я жадно ем, запивая все домашним лимонадом:

— Как там с поисками Адама? Есть варианты, что произошло?

Я промычала с набитым ртом и помотала головой.

Тетя продолжала свои размышления:

— Единственный сын у матери, да еще и гений. Отличник, виртуоз, воспитанный мальчик. Ну кому он мог помешать?

Кому он мог ПОМЕШАТЬ? Вот именно. Версия, кому было выгодно похитить мальчика, с треском лопнула, но вот кому он мешал своим существованием… Я чмокнула свою гениальную родственницу в щеку и побежала одеваться.

Голубые джинсы, черная водолазка — самый заурядный комплект, сегодня я не планировала выглядеть представительно. Энергии становилось все меньше, отдых на море отодвигался все дальше, а поиски мальчика не приносили результата.

Я несколько раз набрала номер Елены Генриховны, но телефон не отвечал, в клинике «Ваш доктор» милый голос сообщил, что у терапевта сегодня выходной. Это так не походило на ответственную и серьезную Елену, что я прыгнула в машину и направилась к ней домой.

Моя клиентка сама открыла дверь — в домашнем мятом платье, с лицом, распухшим от слез, она уже не производила впечатления железной леди, за два дня она состарилась лет на десять. Щеки ввалились, плечи поникли, а под глазами залегли черные тени.

— Проходите. Я видела, вы звонили, но сил нет совершенно. Мама уехала в деревню, боюсь ей звонить, у нее слабое сердце, и такая новость может ее погубить. И про Адама никаких новостей, в прокуратуре, в полиции разводят руками.

Женщина опустилась на пуфик в прихожей и разрыдалась. Из комнаты показалась знакомая голова в кудряшках — Женевьева:

— Ах, Евгения, добрый день. Хотя звучит это в нынешних обстоятельствах крайне неуместно. Вот зашла к Елене Генриховне поддержать в тяжелой ситуации. Для меня тоже такое потрясение, кто мог такое сотворить, это же ребенок — чистейшее существо.