Бесценный мальчик

— Да, мы действительно проводим финансовый анализ и фиксируем расходы и доходы по каждому ребенку. Но главное для меня — их достижения. От года в год они крепнут, покоряют новые вершины. Это ведь не как клиника, разные ситуации бывают. Подростковые кризисы, влюбленности. Один из моих сыновей подавал надежду как певец, но голос стал ломаться в пубертате, и это было для него ударом. Год в кризисном центре, год путешествий и поиска себя. Сейчас он строит карьеру как рок-музыкант, записал успешный альбом! А моя дочь Алина, она раньше занималась художественной гимнастикой… — Юрий Васильевич с вдохновением рассказывал мне о своих детях, глаза его наполнились любовью и теплом. Им можно было любоваться, сколько огня и восторга внутри. Только один вопрос не давал покоя — СКРИПКА.

Мужчина осекся, как будто услышав меня:

— Прошу прощения, как говорит Альбина — завел любимую пластинку. По итогу со скрипкой ничего криминального, я действовал в интересах Адама. Его мать разумная женщина, но любовь к сыну убавляет ей рациональности. Скрипка действительно раритет, и очень дорогой раритет. И очень неразумно давать ребенку такой инструмент на репетицию, даже гению. Адам рассказал мне об историях с цыганкой, да, у нас с ним доверительное мужское общение. Тогда я решил, что будет лучше изготовить копию. Отличную, высочайшего качества копию. А настоящая скрипка пускай хранится там, где ей и положено, — в специальном хранилище с серьезной системой охраны. Так я и сделал, заказал у очень известного скрипичных дел мастера качественную копию скрипки. Лена не в курсе этого замысла, когда дело касается сына, она становится слишком эмоциональной. По достижении совершеннолетия Адам сможет сам приять решение, использовать ли ее как инструмент на своих выступлениях.

Юрий Поляков замолчал. Его лицо посерело, скулы стали острее, а глаза потемнели:

— Я чувствую вину перед своим сыном, что не успел позаботиться о нем. Эта история не укладывается у меня в голове, да, их семнадцать, но каждый мне дорог по-особенному. Я не успел защитить моего мальчика, заказал скрипку, но не успел заменить подлинник на подделку, уехал в командировку. Планировал по возвращении решить этот вопрос. Бедный мальчик, он страдает из-за прихоти его матери!

Как она оказалась у меня, настоящая скрипка Гаварнери? Ее принесла цыганка мастеру-реставратору. Альтов-старший заменил оригинал на копию, которую сам же и изготовил. Дед в курсе криминальных дел своего внука, знает и о том, что на скрипку давно охотится профессиональный вор. Конечно, Альтов был против, чтобы такая редкая вещь попала к преступникам. Вот и разыграл, как по нотам, легенду с поддельной скрипкой — вручил внуку фальшивый инструмент собственного изготовления, а настоящую скрипку Гаварнери отдал мне.

Альтов-старший спас внука от криминальной истории, получил очень достойный гонорар от меня за возврат и за изготовление копии. С этой чертовой скрипкой я поступлю, как и планировал. Под замок в хранилище.

Но мои вопросы не заканчивались:

— Хорошо, но откуда скрипка у цыганки?

— Я со вчерашнего дня думаю об этом. Пока у меня нет ответа, но его необходимо найти. И у меня к вам деловое предложение. Вы ведь специалист высшего уровня, и я привык работать именно с такими. Мне нужен телохранитель для скрипки. Человек, который сопроводит ее в хранилище в областном центре.

Юрий потер подбородок; взгляд стал сверлящим, а глаза наполнились льдом:

— А я пока по своим каналам проведу работу. Лена женщина серьезная, умная. Но она простой врач. А Адам Бланк мой сын, и у меня много возможностей разобраться, что за цыгане в истории с похищением. Деньги решают многие вопросы, и этот тоже решат. И, кстати, вот сумма за вашу работу плюс расходы на дорогу. И документы на инструмент.

Я не успела ничего ответить, как Поляков выложил стопку банкнот на стол.

Да уж, супертелохранитель стала нянькой для ребенка, а потом и вообще грузчиком для скрипки. Что дальше? Смотритель за черепахами?

Отказываться от работы я не стала, это меньшее, что я могу сделать, чтобы реабилитировать себя в этой истории.

Визиты к доктору Бланк пришлось перенести на другой день, чем тетя была крайне недовольна. Но все ее кулинарные творения были аккуратно упакованы и отправлены прокладывать путь к сердцу симпатичного следователя.

В отделе полиции я оказалась уже ближе к вечеру, в дежурной части активно начинала цвести ночная жизнь Тарасова. В обезьяннике плотно, как в автобусе в час пик, стояли цыгане. Женщины в цветастых юбках с младенцами на руках, угрюмые мужчины в высоких кожаных сапогах и ярких рубахах. К отделу подъезжали наряды сотрудников с новыми партиями смуглых задержанных; вспотевший дежурный бегал от входа к клетке с дикими криками: «Куда вы тащите?! Нету, нету места!» Но молчаливые слуги закона выгрузили очередной табор на входе в отдел полиции и удалились за новым уловом.

Вокруг меня закружился хоровод из юбок, песен, детей. Золотозубая цыганка вцепилась в руку и заголосила: