БЕСЦЕРЕМОННЫЙ РОМАН

– Господин граф, вас уже давно ожидает начальник Особого отдела.

– Гони его в шею! Начальник Особого отдела, который берет пример с… Вон!..

– Но он…

– Вон! Не желаю!..

– Он сказал, что опасный заговор…

– Что?… Как ты сказал?…

– Опасный заговор, который…

– Проси. Немедленно проси. Заговор! Какое счастье для империи!

4

– Однако, Жан, ты высоко забрался! Отсюда виден весь Париж.

– Ну, когда в животе пусто, не до того, когда кажется, что даже воздух пахнет сытным обедом…

– Ничего… Нужно немного потерпеть… Придет время – весь Париж будет нашим.

– Это легко говорить, Влад, а трудно сделать… Я знавал молодчиков, говаривавших вначале то же самое, а кончавших тем, что становились владельцами домов, магазинов или петли на шее. Ждать уж очень долго.

– У Батиста сильные руки и храброе сердце, но он не мастер, а солдат. Его время еще не пришло… Помнишь, Жан, когда мы познакомились в кабачке у дядюшки Парпиньоля, я говорил, что сейчас нужны мастера, которые бы терпеливо, день за днем, не обращая внимания на неудачи, вели подкоп под трон Бонапарта… Солдаты пригодятся потом, когда придется защищаться и нападать, когда придется не щадить никого и ничего… Жан, не правда ли, кулаками и сердцем революцию делать нельзя! Это будет бунт, озорство пьяных студентов, мятеж Латинского квартала, а не то, о чем думаем мы.

– Кто это мы?

– Мы, Батист, те, кто говорит, что в мире должна существовать только одна власть – власть мозолистых рук.

– Вот это здорово! Ты прав, Влад! Да, да! Ты прав! Я понял тебя… Знаешь, мы нашу партию назовем «Партия мозолистых рук»!

5

Первый велосипед, выпущенный имперским механическим заводом, торжественно преподнесли императору…

Наполеону подарок очень понравился, но… но на парадах и народных празднествах он продолжал появляться на белой лошади; Наполеон искренне верил, что она приносит счастье.

Зато Париж в продолжение трех месяцев бредил диковинной новинкой… Всюду – на улицах, в кабачках, в театрах, в гостиных – говорили только о ней. Два человека, никому не известные, вдруг сделались самыми популярными личностями в столице: куплетист Фуранже, автор двусмысленной песенки «Колесная лошадка», и портной Такэн, гениальный создатель «велокостюма».

Каждая витрина украшалась портретами новых любимцев легкомысленной столицы; хозяйки салонов наперебой приглашали знаменитостей, а знаменитости, одурманенные все увеличивающейся славой и суммой заработка, добросовестно исполняли незамысловатую роль героев Парижа.

Так шли дни…

Но правительству нужны новые деньги. Проект постройки паровых дорог утвержден императором, предстоит колоссальная заготовка леса и рельс, а министр финансов на каждом заседании Военно-Промышленного Совета, жонглируя цифрами, демонстрирует фокус с пустой кассой.

Налоги… Нет, это вызовет серьезное недовольство, а может быть даже… Члены совета отрицательно качают многодумными головами.

Тут необходимо придумать что-нибудь новое. Что-нибудь…

– Вы должны ошеломить, замучить и победить. Хватайте каждого за шиворот, залезайте в квартиры, не останавливайтесь даже перед спальней; все, что можно, призовите на помощь: художников, артистов, журналистов, поэтов и проституток… Это все народ полезный… Без них империя долго бы не просуществовала…

– Честь, которой ваше сиятельство меня удостоили, предложив руководить таким…

– Пустяки. Просто я уверен, что вы лучше других справитесь с этой, повторяю, трудной работой.

– О, ваше сиятельство!..

– Итак, любезный Фуранже…

6

Роман с удовольствием корректировал первый оттиск нового императорского указа «О религии, церковном имуществе, церковной земле и прочем».

Представлял себе взбешенные лица духовных отцов и весело смеялся, подчеркивая карандашом типографские ошибки.

А вечером голубые афиши частыми заплатами украсили облезлые стены домов…