Бестужев. Служба Государевой Безопасности. Книга третья (СИ)

— Хороший стол, один из прихожан пожертвовал пару лет назад, жалко, — священник погладил идеально ровную полированную поверхность. — Но, для такого дела можно и пожертвовать.

— Я вам три таких куплю, — зачем-то ляпнул я. На самом деле и в мыслях не было закупкой мебели ещё здесь заниматься, хотел просто денег на нужды храма подкинуть.

— Опять выпендриваешься? — хмыкнул он. — Ловлю на слове.

Да блин! Слово не воробей, на голову не нагадит, а обещание придётся выполнять. Больше, чем уверен, что в Пензе есть служба доставки мебели.

— Раскладывай перья на столе. Ты дурак что ли? Не бери их руками! — вскрикнул он, когда я начал извлекать артефакт из футляра, пренебрегая онемением кончиков пальцев и ощущением лютого холода. — Просто высыпь на поверхность и этим пеналом распихай так, чтобы ровным рядочком лежали. Во-о-от, вот так, молодец. Пеналы отдай, я их потом в печке сожгу.

— У вас тут до сих пор печное отопление? — удивился я.

— Совсем сбрендил, паладин? — хохотнул он. — В бане печка есть, тут всё сделано на новый лад. А теперь послушай меня. Паладин ты на самом деле ещё зелёный, моя помощь всё-таки понадобится. Сейчас помолимся вместе и я благословлю тебя. Потом это будет твоим инструментом, научишься.

Мы произвели несколько ритуалов, он благословил меня, после чего я почувствовал невероятный прилив силы. Мог бы сейчас крошить толстую дубовую столешницу рукой, как хрустящую вафлю. Потом под чутким руководством отца Николая я прочитал молитвы над перьями и окропил их святой водой, после чего они начали искрить и дымиться, источая ужасную вонь, никаким ладаном не заглушить. Дальше всё делал, как он мне объяснил.

— Во имя Отца, Сына и Святаго Духа! — торжественно и громко произнёс я, направив ладони в сторону лежащих на столе перьев. Ладони начали светиться, яркость всё нарастала, заполняя тёплым светом всё помещение храма. — Аминь!

Последнее слово пронеслось эхом по каждому уголку и своду церкви, заставив колыхнуться пламя свечей. Поток света устремился к чёрным перьям, которые не только не отражали его, но ещё и впитывали. Чёрная субстанция начала терять очертания и таять прямо на глазах. Из каждого пера поднялась крохотная ослепительно белая искорка. Сначала даже не заметил, что от неторопливого хоровода искр к центральному куполу протянулась мерцающая дорожка. Крохотные огоньки покружили ещё немного прямо передо мной, затем стали неторопливо подниматься вверх. А один из них замер на уровне моих глаз.

Я сразу догадался, что эти искорки — это и есть души, которые теперь свободны от демонической оболочки и отправляются в Царство Небесное. Глаза внезапно заволокло туманом из-за подступивших слёз. Возможно мне показалось, но замерший передо мной огонёк обрёл очертания лица матери, каким я его запомнил. Полупрозрачные губы зашевелились и я скорее почувствовал, чем услышал, как она сказала: «Я люблю тебя, сынок! Береги себя и будь счастлив!» Нечеловеческое усилие понадобилось, чтобы не разреветься, как ребёнок и не броситься к видению, пытаясь обнять.

— Да, мама, обещаю тебе! — сказал я вслух. — И я очень люблю тебя! Царствие тебе Небесное!

Искорка радостно крутанулась и понеслась вверх, стремительно догоняя остальных. Те уже взмыли под самый купол, на мгновение замедлились, дожидаясь отставшего, потом прошли сквозь купол и исчезли. Свет медленно угас и в полутёмном помещении храма теперь казалось темнее, чем в пещере.

— Не сдерживай себя, — тихо произнёс за моей спиной отец Николай.

Я и так уже был на грани и последовать его совету было не сложно. Тупо сел на пол, закрыл лицо руками и дал волю чувствам. Кроме невероятной тоски по слишком рано умершей маме, была ещё и радость, я дал её душе свободу. Священник не трогал меня, пока я не успокоился, потом предложил помочь встать, но это уже лишнее.

— Какие у тебя дальше планы? — спросил он, убедившись, что я в порядке.

— В Самару, с отцом мириться.

— Это хорошая мысль, Паша. А кто твой отец и из-за чего вы поругались?

— Да не то, чтобы поругались, — я посмотрел в глаза священнику.

Пожалуй, это единственный малознакомый мне человек, которому я могу довериться. Я вкратце рассказал ему, объяснив это нехваткой времени, но он быстро меня понял.

— Правильное решение, Паша, — кивнул он, когда я закончил. — Езжай, Бог тебе в помощь.

Я от души поблагодарил Николая, оставил на стойке иконной лавки неплохую сумму для нужд храма и вышел с территории. Друзья утомились меня ждать и мирно дремали в машине. Меня не было больше часа, давно стемнело, ехать сегодня в Самару не имело большого смысла. Теоретически можно попроситься на ночлег в пристройке церкви, но в гостинице однозначно будет комфортнее, для спартанских условий будет время. Мы нашли неплохой отель, поужинали в ресторане и разошлись по номерам.