Бесы 2.0. А цари-то ненастоящие!

Отсюда и морально-психологический облик соответствующий. Если борьба с наркотиками — значит, наркотики. «Кто что имеет, тот тем и торгует». Или подбрасывают пакетики, чтобы раскрываемость повысить. Так что в телесериалах, хоть они и дилетантские, немалая доля правды есть. В 2016 году в Москве два опера госнаркоконтроля отравились кокаином, потому что не подозревали, что дилер, у которого они отняли наркотик, его еще не разбавил, как это обычно делается в этой «профессии». Говорили сначала, что это «прикол», что такого не может быть, чтобы опера госнаркоконтроля отравились отобранной у преступников «дурью». Но я в эту историю сразу поверил. Это, увы, признак кадровой деградации, что отмечается во всех силовых (и не только) структурах.

Таким «кадрам», на мой взгляд, прямая дорога — в Росгвардию. Не думаю, что там другой контингент будет.

Или вот еще о профессионализме. Уже на протяжении 7 лет по моему заявлению о нарушении авторских прав дело ведет томная девица, начальник межведомственного отдела УМВД — полковничья, вообще-то, должность. Какое там… Ей по квалификации и до старшего лейтенанта еще расти и расти. Я обратился в полицию с заявлением о том, что некие издатели по фамилиям Николаев и Трусевич обманным путем издали мою «новую книгу». Нового в ней — только обложка из дешевой бумаги. Примитивное вокзальное чтиво. Они надергали кусков оттуда-отсюда, из уже опубликованного, дали броское название и пустили в продажу, о чем я узнал от посторонних.

Был очень удивлен — издатели со мной, как обозначено в договоре, ничего не согласовывали. Примитивно нажились на моем имени, дав везде рекламу о выходе новой книги Коржакова. А люди ведь думают, что это я такой неразборчивый в способах зарабатывания денег. Поэтому откупиться от меня у Николаева и Трусевича не вышло — это вопрос принципиальный.

Чтобы отстоять свое честное имя и наказать аферистов за нарушение моих авторских прав, еще будучи депутатом Госдумы, я написал заявление на имя главы МВД и генпрокурора, и в итоге делом занялась девочка, у которой, боюсь, оно — первое. А эти издатели — «коммерсанты» опытные. Николаев уже выиграл суд у Никиты Высоцкого, пытавшегося опровергнуть содержавшуюся в одной из книг издательства «Алгоритм» информацию о том, что Владимир Высоцкий работал на КГБ. И против этих ушлых деятелей — девочка, у которой еще краска на дипломе не высохла…

Затем, когда образовался Следственный комитет, я снова обратился с этим заявлением, но только уже в СК. Делом занялась следователь Тараканова. Увы, несмотря на такую солидную фамилию, никакого отношения к известному роду она не имеет и совсем не аристократически волынит это дело уже много лет, несмотря на многочисленные протесты прокуратуры.

В те полгода 1996-го, пока избирался депутатом на первый срок, я проходил и по другим уголовным делам. К примеру, по факту смерти лучшего друга и выдвиженца-заместителя самого Шамиля Анвяровича Тарпищева — президента Национального фонда спорта Б. Федорова. Который на встрече Березовского, Юмашева и Тани накануне сказал, что, мол, у Коржакова «руки по локоть в крови». Почему-то (хотя понятно почему: а вдруг сработает?) увязали эти слова с его смертью. Можно подумать, это я ему очередную дозу наркоты подсовывал.

И еще было уголовное дело по факту «разглашения гостайны» — о том, что тележурналист Евгений Киселев сотрудничал с органами госбезопасности под конспиративной кличкой «Алексеев», продавал с потрохами своих коллег. Киселев пожаловался на меня генеральному прокурору — дескать, Коржаков гостайну выдал. Было возбуждено уголовное дело. Хотя совсем не понятно, на каких основаниях. Я носителем этой тайны не был. Попали ко мне документы — я их опубликовал. Что тут можно сказать: лучше храните свою информацию, чтобы ее никто не обнародовал. На мой взгляд, сотрудничество Киселева с органами — просто сотрудничество с органами, и не более того. Это — метод работы КГБ-ФСБ, что тут такого?

Знаю, что ходят разговоры вполголоса о том, что, мол, у Коржакова где-то в заначках столько всяких документов еще хранится, что легендарные одиннадцать чемоданов компромата Александра Руцкого детским лепетом покажутся. А я и не спорю, материалов у меня полно — пленки с разговорами, видеозаписи, копии бумаг и много чего еще интересного. Все сроки давности прошли, но множество мелких и крупных воров и мошенников до сих пор плохо спят из-за этого. Служба безопасности президента могла записать в кабинете кого угодно, даже президента. Хотя мы не делали этого без очень веских оснований и работали точечно.