Бесы в красной гостиной

Тогда попытка Ельцина сложить все властные функции в одну корзину не удалась. Еще не было у него полной уверенности, что силовики решительно поддержат его. К тому же не было поддержки в регионах России, а это означало, что указы и распоряжения там будут просто игнорировать. И тогда он прибегает к идее референдума. Идея не новая, он давно выбросил ее в общество. На первый взгляд, в ней нет ничего плохого: узнать мнение народа – демократично. Однако какой вопрос нужно задать избирателю, ответ на который позволил бы быть уверенным, что делать надо так, а не эдак? Ельцин, как всегда, стремится к упрощению; в математике он не силен, достаточно арифметики. Поначалу предлагает спросить у избирателей, доверяют ли они президенту. Эта формулировка чем-то напоминает разборку двух подвыпивших мужиков: «Ты меня уважаешь?». Допустим, тот, к кому обращен вопрос, ответит: «Боря, я тебя уважаю. А если еще нальешь, вообще полюблю». И что из этого следует? Референдум с таким вопросом и любым на него ответом – «доверяем», «не доверяем» – не мог иметь никаких правовых последствий. Как и отрицательный ответ («не доверяем») не служил основанием для отставки. Он мог засвидетельствовать лишь моральную поддержку или обратное отношение. Президент поправляется: давайте спросим у избирателей, кому они больше доверяют – ему или Съезду? Опять-таки допустим, что большее число проголосовавших доверяют президенту. И что из этого следует? Президент получает право делать то, что захочет, или что подскажет ему окружение? Но ни Конституция, ни закон о референдуме, подписанный, кстати, самим же Ельциным, не дает ему такого права.

Выходило так, что референдум с подобными вопросами оказывался просто затеей озабоченного своей судьбой деятеля, причем дорогостоящей, и, что особенно опасно, она несла в себе новые заряды противостояния, ибо противники, несомненно, интерпретировали бы итоги каждый по-своему. Что и случилось.

Однако Съезд и парламент уже не могли отказать президенту в его инициативе. В обществе могло возникнуть подозрение, что Съезд не уверен в себе и боится результатов референдума. Рабочая группа Съезда приступила к работе над формулировками вопросов, выносимых на референдум. Удалось согласовать с президентом и проект постановления о преодолении кризиса власти и сохранении конституционного строя, основанного на предложениях председателя Конституционного суда Валерия Зорькина. Эксперты оценили это постановление как «большой, если не решающий, шаг к компромиссу». Суть постановления: одновременные выборы обеих ветвей власти в ноябре 1993 года, подтверждение действия норм нынешней Конституции до принятия новой.

Проект постановления был роздан депутатам утром в воскресенье (28 марта). И что тут началось! Неожиданно для многих «взбесились» радикальные депутаты – верные сторонники президента. На заседаниях своих фракций они заявили об «очередном предательстве президентом демократических идеалов». Раздались призывы «идти поднимать народ на борьбу». Недовольна была и непримиримая оппозиция, всегда призывавшая к крайним мерам (численно она была небольшой, но весьма громкоголосой). И что уж совсем стало неожиданностью, так это отрицательная эмоциональная реакция центристов и интеллектуалов, обычно склонных к разумным решениям. Взрыв негодования депутатов вызвал и пункт постановления, в соответствии с которым за действующими депутатами и президентом в случаях их проигрыша на предстоящих выборах сохранялись социальные гарантии до окончания срока, на который они были избраны в 1990 году. Многие увидели в этом подачку, отступные или, как теперь говорят, «парашют». Резкой оскорбительной критике подвергнут Хасбулатов, депутаты потребовали присутствия президента на Съезде.

Лучше бы он не приезжал! А если и вернулся на Съезд, так со своей бы обычной прической. На этот раз волосы были взлохмачены, явно человек только что побывал в сауне. Ельцин потребовал слова. Хасбулатов, оценив состояние президента, попробовал поскорее завершить заседание, но Ельцин, грузно встав со своего места, все же вышел на трибуну. Первые же его слова с угрозами Съезду были перекрыты яростными воплями депутатов: «Пьяница! Алкоголик! Импичмент!». Все наработанное Съездом полетело в тартарары.

Завершилась драматическая вспышка митингом, созванным сторонниками президента вблизи Красной площади, на Васильевском спуске. Ельцин уже пришел в себя и с умилением слушал приветствия участников митинга, заверения в поддержке и народной любви. Звучали, в том числе и от членов правительства, городских властей, призывы к разгону Съезда, физическому насилию над депутатами. Женщины целовали полы плаща президента. А радикалы-демократы, организовавшие митинг, вслух радовались возвращению Бориса Ельцина в их ряды.