Бесы в Париже

Было уже около двух, он околачивался возле шоссе Этуаль с полудня. Леон ему все объяснил, и он без труда по приметам нашел это место. Единственное, что могло бы показаться странным (и весьма странным!) в его внешности в данный момент — пока он, сидя в панаме под деревом, уничтожал свой завтрак, — это сумка для гольфа. Чего нет в Булонскому лесу — так это поля для гольфа! Баум сам чувствовал, что выглядит несколько смешно — тем более что в жизни он не играл ни в гольф, ни в какие другие игры.

Закончив есть, он собрал бумажки, косточки и прочее в кармашек сумки и направился в гущу леса. Там, углубившись в заросли метров на пятьдесят, где его не было видно из проносящихся по шоссе машин, он наконец открыл сумку. Внутри была упакована металлическая трубка длиной побольше метра и сантиметров пятнадцать диаметром, соединенная с электронным записывающим устройством и парой наушников. Как микрофон для подслушивания с дальнего расстояния этот прибор незаменим, но таскать его по жаре в лесу — сущее наказание: очень уж заметное, тяжелое, ни на что не похоже — только на подслушивающее устройство, каковым оно и является. Как-то надо было ухитриться оставаться незамеченным и при этом находиться в радиусе действия прибора. В данных условиях, решил он, это будет означать примерно в ста метрах.

В 14.15 на шоссе, неподалеку от того места, где скрылся в кустах Баум, остановился белый фургон «рено». Водитель, похоже, не имел намерения вылезать. Деревья мешали рассмотреть его как следует. В 14.30 Баум заметил на шоссе Этуаль мужчину — его он узнал сразу, даже издалека. И водитель, видно, тоже: из машины выпорхнула блондинка, и они, сойдя оба с пешеходной тропки, встретились метрах в семидесяти пяти от куста, за которым укрылся Баум. Парочка принялась ходить взад и вперед под деревьями, мужчина что-то говорил, девушка время от времени вставляла слово. У нее были длинные светлые волосы, она опустила голову, будто разглядывала что-то на земле.

Баум приподнял направленный микрофон, повесив шнур на нижнюю ветку дерева. Он без труда уловил их шаги, и, чуть подрегулировав, расслышал голоса. Какие-то искажения, подумал он, голос девушки звучит слишком низко, будто мужской. Они непрерывно двигались, то и дело скрывались за деревьями, это сильно затрудняло прием. Эх, техника бы сюда, но тут уж приходится действовать одному. Да и не нужен ему никто до тех пор, пока не подтвердятся его подозрения и предчувствия. Тем более сейчас, когда кто-то в отделе их закладывает. Вот если произойдет то, чего он ожидает, он придумает кучу причин, почему не захотел никого с собой брать в лес. Не надо, чтобы об этом знали. Что, если эти тайные встречи в Булонском лесу вовсе не то, что он предполагает? Да еще после всех этих провалов… Словом, нет — и все.

Он уловил несколько слов, произнесенных мужчиной: «согласованные действия… шестого сентября… точный маршрут…» В микрофоне раздавались шорохи и еще какие-то звуки, приносимые из лесу. Девушка спрашивала: «А если мы не готовы?.. Новый командный пункт?»

Баум больше всего заботился, чтобы его не заметили и чтобы микрофон все время был направлен в сторону говоривших, как бы они там ни расхаживали. Смысл беседы до него не доходил — ничего, у него будет сколько угодно времени, чтобы послушать запись… Он проверил: катушки кассеты вращались исправно. Удалось записать большую часть их диалога. Может, на этот раз ему наконец-то повезет. Пора бы уже. А то все время карта шла не в масть. Может, это козырной туз.

Парочка наконец рассталась. Без всяких проявлений чувств — ни при встрече, ни при разлуке. Свидание, точь-в-точь похожее на деловую встречу, только вот место неподходящее. Они даже рукопожатием не обменялись на этот раз, не то что на той пленке. И эта девушка… Какая-то она неженственная. Больше на парня смахивает, ей-Богу. Баум усмехнулся — да это парень и есть! Дело ясное: нежное любовное свидание в полдень в лесу — это просто прикрытие, неглупо придумано.

Он собрал в кустах аппаратуру и заспешил к дороге. Мужчина уже укатил в направлении, противоположном тому, откуда появился. Когда Баум был метрах в десяти от шоссе, тронулся с места и фургон, он едва успел заметить номер. Баум нацарапал его на листке, подхватил сумку для гольфа и стал ловить такси. Первый раз за последние недели он чувствовал себя в своей тарелке — легко и свободно. Вечно имея дело со всякими загадками, он терпеть их не мог. Вот и эта наконец разгадана, прямо камень с плеч. Разгадана, но еще и доказательства нужны. Однако сегодня ему важно было разобраться с этими свиданиями…

Толстяк с дурацкой сумкой, весь потный, но страшно довольный, сел в поезд на вокзале Монпарнас и в половине пятого уже пил черный кофе у себя дома в Версале.