Бета Семь при ближайшем рассмотрении

«Наде заранее оправдать копание в головах», – думал Четыреста одиннадцатый, держа речь перед подчиненными. Они стояли молча, и нельзя было понять по их виду, слушают они его или впали в оцепенение. Жалкие машины! Но они же не виноваты. Машина не может быть виновата, что она машина, что она часть системы. Но он… Не нужно жалеть их. Жалость расслабляет. Нужно ненавидеть.

– Работайте, – приказал он, и кирды молча двинулись к своим местам.

Начинать нужно было со стражников. Надо приказать, чтобы все стражники проходили проверку на его стенде, и он потихоньку будет менять им голову – делать из них дефов. А когда таких наберется достаточно много, он взорвет этот проклятый город изнутри. Все остановится в вызванном им хаосе. Дефы будут хватать благонамеренных кирдов и тащить сюда, где и они сменят свои тупые головы на дефьи. И разрешающие штампы в конце концов они будут ставить дсфам, а не тупым кирдам, и система остановится со скрипом. И надменный Мозг будет бомбардировать всех приказами, а его подданные не обратят на них никакого внимания. Его даже не нужно будет уничтожать, этого Творца, как он себя называет, он сам уничтожит себя в бессильной ярости.

Видения были сладостные, они наполняли его нетерпением. Хотелось вцепиться в них, упереться как следует ногами и тащить, тащить их к себе, втащить их в реальность, заставить их стать реальностью. Его снедало нетерпение. Оно, казалось, раздувало его. Если не дать ему выхода, оно взорвет его. «Спокойно, – привычно одернул он себя. – Сохранять осторожность». Город еще не его, правит еще Мозг, и никто не должен догадываться, что замышляет новый начальник проверочной станции.

В тот день он неплохо поработал: превратил двух стражников в дефов. И ночь была удачной. К нему приходил Иней, и он сообщил ему, что пришельцы на свободе.

Когда они разговаривали, Иней вдруг внимательно посмотрел на него и сказал:

– Ты полон нетерпения и ненависти…

– Ты хочешь, чтобы я смотрел на город равнодушно, как правоверный кирд?

– Нет, но…

– Вы, дефы, слишком кротки.

– А ты разве не деф?

– Деф, но я не хочу быть кротким. Я ненавижу и хочу ненавидеть…

Иней долго смотрел на него, но ничего не возразил. Да и что он мог возразить?

* * *

В лагере дефов шел военный совет.

– Мы просто не можем не попытаться освободить твоих товарищей, – сказал Иней. – Другого такого случая может не представиться.

– Я согласен, – сказал Звезда.

– А я не уверен, – возразил Рассвет.

– Почему? – удивился Иней.

– Мозг неглуп…

– Он давит на все и всех! – крикнул Иней. – Он воплощение тупой системы города…

– Подожди, речь ведь идет не об этом.

– Рассвет прав, – кивнул Утренний Ветер, – надо все как следует взвесить. Объясни нам, Рассвет, что тебя смущает.

– Мозг неглуп. Он умеет рассчитывать ходы и никогда не делает ничего, что бы не было ему полезно. Что бы не укрепляло его систему. С этим, надеюсь, спорить вы не будете? Нет? Тем лучше. Наш друг в городе сообщил Инею, что пришельцы на свободе. Зачем Мозг освободил их, спрашиваю я себя.

– А почему бы ему не освободить их? – сказал Иней. – Чем они могут угрожать ему?

– Ты прав, друг Иней, два пришельца не могут причинить Мозгу вреда. Но что больше всего любит Мозг?

– Он ничего и никого не любит, кроме себя.

– Согласен. Но город – это его создание. Он как бы продолжение его. Любя себя, он не может не любить город. Так?

– Так, – согласился Иней.

– Город – это система. Система – его порядок.

В глазах Мозга порядок – высшая мудрость. Все двига­ет­ся по раз заведенному порядку. Кирд идет быстро значит, вы­пол­няет приказ. Кирд идет медленно – значит, возвращается в свой загончик. День начинается с проверки. Прошел проверку – получи разрешающий штамп. Получил штамп, выполняй при­каз. Не получил приказа – стой во временном небытии. Все чет­ко, ясно, предсказуемо, никакой неопределенности.

– Ты говоришь так, как будто восхищаешься городом, – буркнул Иней.

– Чтобы победить врага, надо понимать его. От того, что мы будем в тысячный раз повторять, как тупа и же стока сис­тема кирдов, лучше ее мы не поймем.

– Друг Рассвет говорит мудро, – сказал Утренний Ве­тер. – Я думаю, нам нужно не возражать ему, а прислушаться. Про­должай.

– Я напомнил вам о Мозге и его любви к ясной четкости имен­но потому, что меня настораживает освобождение при­шель­цев.

– Я не понимаю, – пробормотал Звезда.

– Пришельцы не получают приказов, не проходят про­вер­ки, не торопятся выполнять их. Четыреста одиннадцатый рас­сказал Инею, а Иней – нам, что они просто бродят по го­ро­ду. Кирды никогда не бродят без цели. Зрелище двух существ – пусть даже они не кирды, а пришельцы, – зрелище двух бродящих без дела существ смущает кирдов. Они вносят хаос в стро­гий чертеж города. А больше всего Мозг и кирды не­на­видят хаос. Не случайно они называют нас порождением хаоса. Я не могу поверить, что Мозг выпустил пришельцев без цели. Если, конечно, он на самом деле их выпустил.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Иней

– Я не знаю… Ты ведь сам не видел пришельцев?

– Нет, я был в городе ночью.

– Тебе рассказал Четыреста одиннадцатый?

– Да.