Бета-тестеры

Налеты банды Карнажа стали уже привычным делом. Кажется, уничтожение этажерки на велосипедной тяге их крепко обидело, а погромы базы Банзая сильно льстили самолюбию. Собственно, именно поэтому Ксенобайт и вынужден был оборудовать мастерскую в трюме, точно в железном сейфе.

Беда была в том, что, выходя из игры, Ксенобайт не мог забрать с собой ни верстак, ни собственно планер: с точки зрения сервера, это все еще были не принадлежащие ему вещи, а объекты пейзажа, подвергшиеся какому-то издевательству.

Семь раз, зайдя в игру, программист обнаруживал следы погрома. При первом же Ксенобайт лишился своей катапульты: она так и стояла на палубе. В общем-то, свою таинственную задачу требушет уже выполнил, так что удар был нанесен скорее по самолюбию. Дважды налетчикам удавалось уничтожить опытные образцы планера, которые уже не помещались в запираемой мастерской, но ущерб тоже был минимальным: эти модели уже были испытаны Банзаем и признаны непригодными к полету. Несколько раз авианосец минировали. Четыре раза их атаковали с небольших двуместных бипланов, забрасывая все теми же бутылками с зажигательной смесью и обстреливая из пулемета. Ксенобайт с беспокойством отметил, что эти машины были гораздо совершеннее той этажерки, которая атаковала их ранее.

Вчера Ксенобайт с Банзаем дали особо яростный отпор налетчикам: в трюме на стапелях уже стоял каркас окончательной модели планера. Едва не потеряв оба планера, осыпаемые градом железяк, бутылок с зажигательной смесью, редкими выстрелами (денег на патроны фактически не оставалось), налетчики вынуждены были удалиться. И с тех пор — подозрительно притихли.

В общем, неудивительно, что Ксенобайт последнее время часто нервничал и мучительно всматривался в небо в ожидании неприятностей. Как обычно и бывает, неприятности появились, но совсем с другого бока. В то время как программист смотрел вверх, откуда-то снизу раздался довольно-таки раздраженный крик:

— Эй, на баркасе!

***

Ксенобайт и Банзай переглянулись.

— Эй, на баркасе! — раздраженно повторил голос откуда-то из-за борта. — Вы там что, оглохли?! Спустите наконец трап, три тысячи чертей!

— Махмуд?! Ты откуда тут взялся? — с опаской спросил, перегнувшись через борт, Банзай.

— А какие варианты? — несколько раздраженно огрызнулся ходок. — Так чего, будем перекрикиваться или как?

— Да нету у нас трапа! Подымайся вон там…

Махмуд, оглядевшись, быстро вскарабкался на палубу. Окинув коллег холодным взглядом, он спросил:

— Слушайте, а какого лешего вы тут делаете, а?

— Ну, мы… это… — пробубнил Банзай.

— А что, что-то случилось? — хладнокровно оттеснил его Ксенобайт.

— Да не так чтобы уж очень, — пожал плечами Махмуд, — просто вас последнее время совсем не слыхать. Хотел вам напомнить, что скоро прибудет новое железо под вспомогательные сервера. Ты, Ксен, собирался его лично фаршировать, а ты, Банзай, просил, чтобы Ксенобайт не начинал, пока вы с Мелиссой не решите, какие именно локации он будет обсчитывать, хотя Мак-Мэд настоятельно рекомендовал пустить его на обсчет физики.

Махмуд перевел дух, на минуту задумался и добавил:

— Впрочем, Мелиссы тоже что-то не видать. Так что, по большому счету, нам с Мак-Мэдом просто скучно. Но Мак с этим как-то справляется, а я вот пришел вам настроение портить.

— Понятно, — холодно кивнул Ксенобайт. — А мы тут исследуем некоторые недокументированные особенности обсчета физики воздушных потоков и гравитационных взаимодействий.

— Даже так? — По всему было видно, что умная фраза не особо шокировала Махмуда. — Тогда чего вы не позвали Мак-Мэда? Он у нас большой спец по физике.

Ксенобайт хотел было что-то ответить, но задумался.

— По тоске в твоих глазах, — с определенным злорадством отметил Махмуд, — я могу заключить, что ты думаешь — что бы такого соврать.

— Ошибаешься, я думаю, куда бы деть вон ту штуку!

Скорчив скептическую гримасу, Махмуд глянул в указанном направлении. И тоже глубоко задумался. Потому что в небе медленно и величаво плыл здоровенный дирижабль. Вернее — плыл титанический летающий мешок (иначе это не назовешь), к которому снизу был привешен на веревке остов багги. С бедной машинки было снято все, кроме рамы, мотора и четырех сидений.

— Ты посмотри на этих поганцев, а? — скрипнул зубами Ксенобайт, мучительно вглядываясь в небо.

— Это «Маркиз Бициллин», — благоговейно сообщил Банзай.

— Ась?!

— Ну, изначально карнажевцы окрестили его «Граф Цеппелин». Но все решили, что это как-то нескромно…

— Але, гараж, — хмуро напомнил о себе Махмуд. — Вы извините, я тут сам не местный, может, глупость спрошу… У вас тут часто так?

— Не часто, но бывает, — сдержано ответил Банзай.

— Ага, понятно, — не стал спорить штурмовик. — А эти ребята — они с вами, я вижу, знакомы?

Ксенобайт хмуро глянул на Махмуда, потом внимательнее присмотрелся к экипажу дирижабля (до сих пор он больше разглядывал его баллон, пытаясь понять, чем он начинен).