Бетанкур

Бетанкуру то и дело приходилось оправдываться. «Мне неизвестно, — писал он в объяснении, — почему Комитет гг. министров сомневается в прочности работ?.. чтоб возложить на меня ответственность за сию работу? В таком случае при проведении оной я должен был бы устраивать оную вновь на свой счёт, иначе ответственность сия была бы мнимой, но я признаюсь, что для того будет недостаточно всего моего имущества…»

В 1821 году стало ясно, что, когда в 1817-м начинали строить ярмарку, не было точных смет, никто не знал, во что обойдётся строительство. Бетанкур решил сыграть на добрых отношениях с императором и не стал объяснять ему, во сколько в конечном счёте обойдётся ярмарка, посчитав, что, когда первые транши будут потрачены, ему всё равно выдадут из казны деньги для завершения работ. Но за четыре года произошло многое: во-первых, сам Александр стал другим; во-вторых, благодаря ближайшему окружению, его отношение к Бетанкуру изменилось в худшую сторону; в-третьих, положение внутри России сделалось таким, что царь не мог не знать, что сидит на пороховой бочке, — в армии и в обществе зрели революционные настроения.

Первоначально Бетанкур планировал истратить на строительство ярмарки шесть миллионов рублей, но доподлинно известно, что к 1824 году на неё уже ушло 9 210 781 рубль. Другие министры, от кого эти деньги были отобраны, возненавидели Бетанкура и постоянно жаловались на него Аракчееву и царю, когда последний бывал в Петербурге. Бетанкура называли плохим организатором и ротозеем, которого постоянно обворовывают, завышая цены на строительные подряды. Но главный повод для своего избиения Бетанкур дал Александру сам, когда в 1821 году представил царю записку о состоянии дорог в Российской империи.

ПОВОД

В этой записке генерал-лейтенант изложил своё мнение о чудовищном положении дорожного хозяйства в стране и предлагал меры по наведению порядка, для чего требовал немалые казённые средства. Деньги же Бетанкуру никто давать не хотел. Департамент государственного казначейства категорически отказывался выдавать новые миллионы на строительство Нижегородской ярмарки — в то же время прекратить его никто не осмеливался. Но выдавать деньги на новые «безумные» идеи господина Бетанкура никто не собирался. Все хорошо знали: «откатов» генерал-лейтенант никому не даёт, а покровителей из сильных мира сего у него уже нет, так как он ни перед кем не заискивает.

— Дороги — зеркало Отечества, — нашёптывали недоброжелатели Аракчееву, — а Бетанкур говорит, что за последний двадцать лет ничего не сделано. Разве Александр I плохой руководитель? Разве он уделял мало внимания дорогам? Бетанкур очень много на себя берёт и думает, что только он один разбирается в деле. Он ни с кем не считается! И при этом ему всё мало. За деньги, что он получил, можно не одну, а две ярмарки построить.

А Бетанкур был всё ещё уверен, что сохранил царскую милость. Между тем Аракчеев, получая из разных источников отрицательные сведения о Бетанкуре, начал постепенно формировать у царя негативное отношение к главному директору путей сообщения. При дворе стали поговаривать, что Бетанкур строит не Нижегородскую ярмарку, а бессмертный памятник самому себе. В подтверждение приводили «факты»: царь находится в Петербурге, а главный директор путей сообщения, вместо того чтобы обсуждать с императором развитие дорог империи, качество коих он сам определил как очень низкое, бросает всё и отправляется на Волгу возводить себе рукотворный мемориал за казённые деньги.

Врагов у Бетанкура с каждым днём становилось всё больше.

КАНУН

Первым сигналом того, что генерал-лейтенант попал в опалу, была передача царём списка гражданских чиновников, представленных к различным наградам по управлению путей сообщения, в Комитет министров, где его могли рассматривать годы. Кроме прочего, генерал-майор Вельяшев, строивший дорогу от Чудова до Грузина, где находилось знаменитое имение Аракчеева, был уличён в крупной растрате. Вместо того чтобы наказать виновного, Бетанкур наградил его лентой. Это ещё больше озлобило Аракчеева, но до поры до времени самый влиятельный вельможа Российской империи не подавал виду и об этом инциденте царю не докладывал. Притаившись, хитрый царедворец ждал своего часа. И он пробил в канун Рождества 1821 года.

СОКРУШИТЕЛЬНЫЙ УДАР

Всё тот же Вельяшев, спасённый Бетанкуром, вместе с многолетним его врагом генералом Карбонье написал в самых дерзких тонах бумагу о самоуправстве генерал-лейтенанта Бетанкура и нецелевом расходовании казённых средств. А также сообщал о тотальной коррупции и взяточничестве помощников и секретарей генерал-лейтенанта. Что, по сути, во многом соответствовало истине.