Бетховен

Но прекрасный учитель Нефе, первоклассная боннская капелла и собственное положение придворного музыканта уже не удовлетворяли Людвига. Для его свободолюбивой натуры независимость была дороже всего. Кроме того, он еще не встречался с лучшими немецкими композиторами. По мере знакомства Людвига с сочинениями Моцарта его преклонение перед гением этого музыканта растет. Сыграть ему свои сочинения, услышать его советы, жить рядом с великим человеком становится непреодолимым желанием Бетховена. И в 1787 году юноша отправляется к Моцарту, в Вену. Очевидно, Бетховен, с разрешения курфюрста, получил кратковременный отпуск, надеясь потом, упрочив положение в столице, совершенно порвать с боннской придворной капеллой. Так делали многие ее музыканты. Откуда у Людвига оказались деньги на поездку? Скорее всего это были сбережения от уроков, быть может, помощь того или иного друга. Средства эти были очень скудны: на обратную дорогу денег не хватило, и Людвиг вынужден был занять небольшую сумму у советника Шадена, случайного знакомого в Аугсбурге.

Об этой первой поездке Бетховена в Вену мы знаем очень мало. Неизвестно, когда она началась, сколько времени Людвиг оставался в Вене, что он там делал и где жил. Зато известно, что в 1787 году Моцарт, всецело занятый сочинением «Дон-Жуана», все же нашел время прослушать игру Бетховена. Юный композитор блестяще импровизировал на заданную Моцартом тему, поразив всех присутствующих. Моцарт сказал, прослушав игру Бетховена: «Обратите внимание на него. Он всех заставит о себе говорить».

Людвиг начал брать уроки у Моцарта. Впоследствии Бетховен, рассказывая Черни об игре великого композитора, говорил, что Моцарт играл исключительно тонко, но его игре недоставало legato (связности), то есть певучести мелодии.

Внезапно получив известие о тяжелой болезни матери, Людвиг спешно уехал из Вены домой. Быстро кончилась «новая жизнь», на которую возлагалось столько надежд!

Юноша застал мать в тяжелом состоянии. Ее хрупкий организм не выдержал длительной тяжелой болезни, бесконечных семейных невзгод, непрестанной нужды. Она умерла на руках сына. Людвиг впал в глубокое отчаяние, потеряв своего нежно любимого друга. Тяжелое душевное состояние юноши отражается в письме к Шадену (сентябрь 1787 г.): «Я застал мою мать еще в живых, но в самом тяжком состоянии; она болела чахоткой и, наконец, умерла около семи недель тому назад, после многих перенесенных болей и страданий. Она была мне такой доброй, милой матерью, моей лучшей подругой. О! Кто был счастливее меня, пока я еще мог произнести сладостное имя — мать — и оно было услышано! Кому я могу сказать его теперь?» Дальше Людвиг жалуется на свою грудную болезнь. Мнительность постоянно поддерживала в нем боязнь наследственного туберкулеза. «К этому присоединяется еще меланхолия, которая является для меня почти таким же большим бедствием, как и сама болезнь».

Тогда же здоровье Людвига действительно подверглось тяжелым испытаниям. Болезни, одна за другой, начинают подтачивать могучий от природы организм. Вначале — тиф. Осложнения после тифа вызывают длительные страдания, особенно в области кишечника; эти боли терзали его всю жизнь, порою резко обостряясь.

В те же годы Людвиг переносит другую тяжелую болезнь — оспу, обезобразившую и без того некрасивое лицо его. Правда, по свидетельству почти всех современников, лично знавших Бетховена, невыгодное впечатление от его наружности быстро исчезало благодаря прекрасным лучистым глазам и обаятельной улыбке.

После кончины матери семейные невзгоды стали почти невыносимыми для больного, измученного юноши. Смерть годовалой сестренки, пьянство отца и горькая нужда — все это легло тяжелым гнетом на старшего сына. Платья умершей матери были проданы, средств не хватало на самое необходимое. В этих тяжелых обстоятельствах Людвиг делает шаг, свидетельствующий о его решимости и незаурядной силе характера: опасаясь, чтобы братья его не умерли с голоду, Людвиг берет на себя ответственность за воспитание двух младших братьев и просит курфюрста о выселении спившегося отца из Бонна.

Иоганн, которому было всего сорок семь лет, уже задолго до этого фактически стал нетрудоспособным. Он окончательно потерял голос, и его не увольняли из капеллы только потому, что обычно музыканты пожизненно сохраняли должность и жалованье. Поэтому и после изгнания из Бонна Иоганн продолжал бы получать свои двести талеров[24] в год. Но Людвиг добился и другого, более важного результата. Отныне половина жалованья Иоганна, то есть сто талеров, удерживалась в пользу детей. Однако, пожалев отца, Людвиг не настаивал на буквальном выполнении обоих пунктов приказа курфюрста, и Иоганн не покинул Бонна; получая свои двести талеров лично, он очень аккуратно выплачивал старшему сыну назначенную половину. Впоследствии Иоганн хитростью добыл у сына роковое распоряжение курфюрста и уничтожил его. Еще в течение пяти лет, вплоть до своей смерти, несчастный отец был посмешищем Бонна и позором для собственных детей.