Бетховен. Биографический этюд

Карл Фаш, основатель и директор Берлинской Singakademie, занес в дневник этого учреждения следующие заметки: «21 июня 1796 года г. ван Бетховен фантазировал на тему из Давидианы (музыка Фаша a capella к псалмам Давида); г. ван Бетховен, пианист из Вены, любезно доставил нам случай слышать свою импровизацию. 22 июня г. ван Бетховен был опять так любезен, что импровизировал нам». Наличность этих отметок и тон, в котором изложены они директором Singakademie, указывают на значение, какое придавалось тогда приезду венского виртуоза в Берлин, хотя в последнем проживали такие музыканты, как Ригини, Цельтер и обер-интендант королевской музыки Дюпор, – композитор и талантливый виолончелист, для которого Бетховен написал две сонаты ор. 5, посвященные прусскому королю.

Тем не менее громкая слава виртуоза и импровизатора не помешала критике встретить первые произведения Бетховена довольно недружелюбно. «Всеобщая музыкальная газета», издававшаяся в Лейпциге фирмой Брейткопф и Хертель, писала о скрипичных сонатах ор. 12: «Очевидно, г. Бетховен прокладывает себе новый путь; но сколько здесь терний и сколько колючек! Ученость и опять ученость! Всюду ученость! И ни тени естественного, ни одной мелодии. И неужели ученость, которой хотят нас обворожить, представляет собой в действительности хаос, куда не может попасть луч света из области эстетики. Это постоянные потуги, никому не интересные, непрерывные поиски причудливых модуляций, систематическое отвращение к естественным переходам, наконец, такое ужасное нагромождение трудностей, что волей-неволей теряешь терпение и отказываешься от борьбы». Таков был отзыв о всем ныне знакомых трех сонатах, в которых не знаешь – чему более удивляться: элегической ли красоте чудного andante в № 2 или поразительной простоте и ясности в allegro, то наивном и изящном, как в финале № 1, то энергически оживленном, как в финале № 3.

Десять фортепианных вариаций, до примитивности простеньких, на тему дуэта из оперы Сальери «Фальстаф» (сер. 17, № 11) подверглись еще более резкому осуждению той же лейпцигской газеты: «Они никого не могут удовлетворить, так они угловаты, вымучены. Быть может, Бетховен умеет фантазировать, но он не умеет сочинять вариаций». Тот же критик находит трио ор. 11 не лишенным эффектов, но настоятельно советует автору избегать изысканностей и писать естественнее; «только тогда он может надеяться на внимание современников».

Более щедр был критик на похвалы пьесам, ныне забытым: семь вариаций для виолончели и фортепиано на тему из «Волшебной флейты» Моцарта (в издании Брейткопфа и Хертеля серия 13, № 8, «Bei Mannern» и № 7, Ein Madchen oder Weibcnen) и восемь вариаций для фортепиано на тему «Une fievre brulante» из оперы Гретри «Ричард Львиное сердце» (серия 17, № 10): «Г. ван Бетховен, – писала газета, – прекрасный пианист; это всем известно, а кто этого не знает, может убедиться, взглянув на его новейшие вариации. Стоит ли здесь композитор на той же высоте, какую достиг он своей виртуозностью? Судя по имеющимся пред нами образцами мастерской работы, можно, не колеблясь, ответить утвердительно».

Первые плоды вдохновения Бетховена, вылившиеся из-под его пера в период времени между 1785 и 1800 г., отчасти были изданы тогда же, отчасти появились позже и поражают не столько новизной своего содержания, не столько оригинальностью штрихов и красок молодого гения, сколько количеством пьес, обнаруживающим необычайную плодовитость, трудоспособность, усидчивость, терпение, энергию начинающего композитора; многое из написанного было впоследствии обработано, переработано, вошло в его шедевры и еще в наши дни блещет свежестью музыкальных идей… К числу лучших произведений этого времени, переживших XIX век и еще популярных в наши дни, надо отнести три фортепианные сонаты (ор. 2), о которых издатель Артариа поместил такую публикацию в «Венской газете» от 9 марта 1796 г.:

«Так как предыдущие произведения композитора, уже распространенные в публике, три фортепианные трио, имели очень большой успех, то можно ожидать того же от этого произведения, тем более, что в нем, кроме достоинств композиции, ясно выражена сила, которой славится Бетховен как пианист, и мягкость, которой отличается его игра».

Трио ор. 3 и квинтет ор. 4, явились результатом попыток Бетховена исполнить заказ графа Аппони – последний предложил молодому композитору написать квартет; дважды принимался Бетховен за эту работу, но, видимо, не умея еще совладать с четырьмя инструментами, он сначала уклонился к типу своего ор. № 1, а потом – в противоположную сторону более многочисленного состава инструментов.