Бэтмен. Ночной бродяга

Брюс отвернулся. Сердце по-прежнему бешено колотилось. Охранники потащили заключенного дальше. Брюс постарался представить узника ребенком, таким же, как он сам в детстве. Представить, как маленький мальчик сидит на лужайке перед домом и вместе со своим отцом наблюдает за тем, как летучие мыши улетают на охоту. Наверное, у некоторых людей вообще не было детства.

Джеймс наблюдала за ним, скрестив руки на груди.

— О чем задумался, Уэйн?

— Я размышляю о том, в какой момент человек превращается из ребенка в убийцу.

— А, так ты у нас интересуешься криминальной психологией? — ответила Джеймс. — Ну, тогда ты оказался в нужном месте. От наших заключенных у тебя душа уйдет в пятки. Не забыл еще человека, которого только что видел? Он убил четырех людей в кафе.

Брюса обдало холодом.

— Да, он казался вполне приятным собеседником, — пробормотал он.

— Доктор Джеймс работает старшим надзирателем уже больше десяти лет, — добавила Драккон, — как видишь, для того, чтобы управлять подобным местом, требуется немалая выдержка.

Они покинули маленький коридор и неожиданно оказались в огромном помещении со сводчатым потолком, откуда открывался вид на множество этажей, усеянных тюремными камерами. Брюс замер на месте при виде необъятного пространства «Аркхэма». Это были ворота в преисподнюю.

— В чем дело? — сухо спросила Драккон. — Начал, наконец, жалеть о своей увеселительной поездочке?

— Это женское восточное крыло, — произнесла Джеймс, когда процессия повернула направо. — Мужчины содержатся в западном крыле. Медицинские кабинеты в центре здания соединяют оба крыла.

«Это объясняет форму лечебницы», — подумал Брюс.

— Под нашими ногами находится еще один, дополнительный этаж, где содержатся заключенные, подвергающиеся интенсивной терапии. Ты будешь подметать и мыть полы в женском крыле и чистить туалеты, которыми пользуются охранники. Завтра ты почистишь подвал. Мы постараемся подстроиться под твои оставшиеся занятия в школе, но с началом лета я буду ждать тебя здесь каждое утро. У наших уборщиков нет проблем с поддержанием лечебницы в чистоте, так что я думаю, что у миллиардера легко получится добиться подобного результата. Предлагаю тебе схватывать все на лету.

Брюс заглянул в одну из камер. Ее обитательница, женщина в оранжевой робе, стояла, прислонившись к решетке. Заметив его взгляд, заключенная оскалилась.

— Эй, дамочки, — закричала она, когда процессия прошла мимо, — кажется, они усовершенствовали наших охранников.

Остальные узницы охотно откликнулись на этот призыв и принялись выкрикивать Брюсу непристойные предложения. Юноша стиснул зубы и упорно смотрел перед собой. Он видел, как парни ухлестывали за Дайан, несколько раз даже ввязывался в драки с особо ретивыми из них. Но сейчас он впервые испытывал что-то подобное на себе. «Почему ты не улыбаешься, Брюс?» Внимание заключенных напомнило ему о том, как вокруг него словно мухи кружат папарацци, как они без устали набрасываются на него и наказывают всякий раз, когда Уйэну не удается ответить подобающим образом. Краешком глаза он заметил выражение лица Драккон. Даже несмотря на желание надлежаще наказать юношу, сейчас она явно прониклась к нему сочувствием.

Наконец, настал миг спасения — они добрались до конца восточного крыла. Джеймс повела их дальше по холодным, зеленым коридорам мимо медицинских кабинетов, возле которых рабочие чинили двери.

На лифте все трое спустились в подвальный уровень. Здесь было темно, сыро и пахло затхлостью. Над входом висел знак: «Отделение интенсивной терапии лечебницы Аркхэм».

— Здесь остаются худшие из худших, Уэйн, — оглянувшись назад, произнесла Джеймс, — на твоем месте, я бы поспешила выполнить здесь всю работу как можно быстрее.

Двое работников занимались перепрограммированием кода доступа в отделение. Брюс обратил внимание, что видеокамеры под потолком развешаны чаще обычного. Двери камер на этом уровне были отлиты из металла — уменьшенные версии входных дверей в лечебницу — и явно укреплены гораздо надежнее, чем на верхних уровнях. На каждой двери было маленькое окошко, должно быть, из пуленепробиваемого стекла. Через некоторые из них можно было разглядеть заключенных, сидящих в темных комнатах. Их одежда отличалась от оранжевых роб остальных узников. Обитатели подвального уровня носили белое, которое словно свидетельствовало об их принадлежности к особому виду особо опасных преступников.

— Что-то здесь больше постояльцев, чем обычно, — заметила Драккон.

Джеймс пожала плечами.

— Больше преступлений, чем обычно, — ответила она, — вчера к нам перевели троих Ночных бродяг из Готэмской тюрьмы.

Драккон разочарованно встряхнула головой.

— Все еще не можете выяснить, какого черта им было нужно той ночью, да? — спросила Джеймс.

— Боюсь, что так и есть.

— Ночные бродяги? — переспросил Брюс, радуясь, что может думать о чем-то другом кроме своего пребывания здесь. — И много их у вас здесь?

— О, не волнуйся об этом, Уэйн, — сурово ответила детектив, — радуйся, что это не твое дело.